Про приемку
Менты говорят – вы задержаны. В суде говорят – вы арестованы. А у нас говорят вот так – тебя приняли. Такое слово. Приняли тебя. Типа – король Иордании Хусейн принял делегацию официальных лиц. Принимают кого как. Хана приняли дома. Собры в масках ворвались на квартиру, рано утром. И стали бить, причем от души. Со знанием дела. Хан потом месяц ходил полосатый, как тигр. Хан здоровый, и статья серьезная. Хан выжил. Я бы с такого приема просто сдох. Лег бы на пол и сдох. Рустама угонщика приняли так – дождались, пока он на машине с другом из гаража выехал. Кирпич в лобовое стекло. Пока затормозил, ничего понять не может, лупят в боковые стекла и их обоих с тачки вытаскивают. Тоже собры. У Рустама вместо лица одно сплошное месиво. Толю мошенника выпасли на съемной квартире. Вышел утречком мусор выкинуть, и опера под руки. И в руке мусор, и за руки держат тоже мусора. Михалыча растратчика приняли у поезда Сапсан из Питера, тут же в Москве на вокзале. Диму аптекаря приняли прямо в родной аптеке, когда утром на работу пришел. Чингиз таксист обнаружил в такси айфон, который пьяный клиент обронил. Заехал в отделение полиции находку сдать. Сдал. И чего-то подписал. Чингиз по-русски не очень. Оказалось, подписал явку с повинной. Приняли. Дима приехал из провинции, в Москву, на стройке работать. Устроился в общагу. Время суббота. Решили с местным новым другом дунуть. Дунули. Друг оказался давно на крючке. Друг и остался на крючке, на свободе. А Диму приняли утречком прямо в общаге. Поработал в Москве. Сайф стырил раковину со стройки, где работал. Хотел домой отправить, отец дом строит. Приняли на выходе со стройки прямо с раковиной. Теперь отец сам будет дом достраивать. Олег познакомился с девушкой. Девушкин бывший парень хотел девушке лицо набить. Олег оказался сильнее, набил лицо бывшему парню девушки. Утром приняли Олега дома у мамы, девушка написала заявление. Пожалела бывшего парня. Старый еврейский старик Коль Колич снял деньги с банкомата. Зарплату свою. Сторожа. Коль Колича приняли, не успел далеко от банкомата отойти. Просидел месяц, отпустили. Говорят, фамилию попутали, не того искали. Но сначала-то приняли. Славу мошенника приняли по-простому. Прямо на допросе, куда вызвали по повестке, как свидетеля. С адвокатом. Пришел, познакомились, поговорили, приняли. Меня приняли классически. В аэропорту Шереметьево. Прилетели мы с женой из-за границы, ездили Пасху отметить. Апрель, Пасха, весна. Мертвое море. Купание в реке Иордан. Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Храм Рождества Богородицы в Вифлееме. Красота–то какая, господи! Трава, цветы. Москва была еще холодная. Но, путевка кончилась. Пора домой. Прилетели, прошли паспортный контроль. Получили багаж. Выходим в зал прилета. Человек в форме останавливает меня и просит документы. На. Берет мой паспорт, смотрит в него, смотрит на меня, смотрит в него. Отдает паспорт мне назад, оглядывается куда-то, делает знаки рукой, вот он, мол, этот, мол. Видимо, в лицо меня еще не знали. Катим с женой чемоданы к выходу, И тихонечко так нагоняют нас два улыбчивых паренька, хорошо для своего возраста одетых, правильно так одетых, неброско, но дорого. Дорого, но неброско. Широко улыбаясь, как родственнику долгожданному, спрашивают – а ведь это вы – Яков Семенович? Который работал там-то и там-то. Ну да, говорю, а чего, говорю. А вот чего, говорят пареньки и показывают корочки. Широкие такие корочки, обложка красная и надпись – Полиция. Придется вам, Яков Семенович, проехать с нами. И улыбки уже совсем счастливые, вот гляди, выскочит из толпы телеведущий и закричит – прииииз, автомобиииииль! Жена остолбеневшая интересуется – и куда вы его? На следственные действия, радостно отвечают ребята. Да вы не волнуйтесь, говорят, ничего страшного, формальность. Ну точно приз получу. И тут подваливает откуда-то сбоку тот служивый, что первым мои документы смотрел и вдаль сигналил. Подваливает и шипит:
– Уйдите с дороги. Видите, люди здесь выходят!
И лицо у него стало какое-то нехорошее. Перекошенное стало какое-то лицо. Так мне впервые в жизни дали понять, что больше я – не человек. С этого самого момента. Дальше все быстро. Менты, а это были они, и так мы их и будем дальше называть, тепло, горячо даже, попрощались с супругой моей, оставив ее одну стоять с двумя чемоданами посреди зала, и мы вышли на свежий воздух, прошли налегке в самый дальний угол, сели в красивую дорогую машину ауди седан черного цвета, менты спереди, я сзади, и тронулись в путь. Который для меня растянется на много лет. Вот так меня – приняли. Легко, лайтово. Здравствуй, Родина. Никто меня не бил, руки не ломал, на пол не валил, матом не ругался. Так я и не сопротивлялся. А если бы? Ну, не знаю. Сбежать вряд ли получилось бы. Пацанчики хоть и улыбчивые, но крепкие и меня значительно моложе. И их двое. И, я думаю, какое-то ментовское подразделение в аэропорту же должно быть. Хоть для охраны общественного порядка. А я бы, стало быть, этот самый бы порядок бы нарушил. Думаю, далеко б уйти не дали. Наваляли бы точно. Да и куда бежать? Нет, чепуха это все. Главное, что не готов человек к своей собственной приемке. Неожиданность. Это хуже всего. Когда тебя – тепленьким.
ПФ