Помню, много лет назад, накануне своего тридцатого дня рождения, я ходил чернее тучи, ощущая горечь утраты и тоску по безвозвратно ушедшим годам. Я считал, что уже прожил свои лучшие годы, а возможно, и большую часть своей жизни. А ведь я еще даже не был женат и не имел детей. И это все меня сильно угнетало.
После работы, в определенные дни недели, я ходил в тренажерный зал, чтобы держать мышцы в тонусе. Вместе со мной, в это же время, там занимался один старик. Все называли его Петровичем. Ему было около восьмидесяти лет и он был в потрясающе хорошей форме. Я знал, что он всю свою зрелую жизнь посвятил бодибилдингу, и даже участвовал в каких-то соревнованиях и занимал призовые места. Но суть не в этом.
Он всегда был каким-то жизнерадостным, одухотворенным. Он как бы светился изнутри. Я никогда не видел уныния на его лице.
Увидев, что я сам не свой, он отложил в сторону полуторапудовую гантель, вытер полотенцем пот со лба и спросил:
— Ты чего такой поникший? На работе неприятности?.. Или девки не дают? — он лукаво улыбнулся.
— Да не в этом дело... Всё у меня нормально, просто настроение поганое. Жизнь прошла, а я еще ничего в ней не сделал. — Я взял бутылку с водой и сделал небольшой глоток. — Вот скажи мне, Петрович... С высоты прожитых лет взгляни на свою жизнь и скажи, какие годы ты считаешь лучшими в своей жизни? — Я сделал глоток побольше, закрутил крышку и отставил бутылку в сторону.
Петрович взял гантель в руку, но, передумав, положил ее на место. Он снова промокнул пот со лба краешком висящего на шее полотенца и задумчиво произнес:
— Ну что ж... на твой философский вопрос, я дам тебе свой философский ответ. — Он отхлебнул из своей бутылки и продолжил:
— Когда я был маленьким, мы жили тогда в Феодосии. Я был окружен любовью и заботой, мы с родителями часто ходили на пляж. Отец учил меня плавать. Это было лучшее время моей жизни. — Петрович наклонился, чтобы завязать шнурок на кроссовке.
— Когда я учился в школе и изучал то, что я знаю сейчас, это тоже было лучшее время в моей жизни.
— Когда я впервые устроился на работу и начал сам зарабатывать деньги, чтобы помогать родителям вести хозяйство, и это было лучшее время в моей жизни.
Петрович встал, поднял гантель с пола и отнес ее к стойке, где лежали другие спортивные снаряды. Вернувшись на место, он продолжил:
— Когда началась война, я пошел на фронт, был дважды ранен, но, всё же, дошел до Берлина в составе Советской Армии. Когда наши солдаты водрузили Красное знамя над Рейхстагом, это было несомненно лучшее время в моей жизни.
— Когда я встретил свою жену и влюбился в нее, это тоже было лучшее время в моей жизни.
— Когда я стал молодым отцом и наблюдал, как растут мои дети, и это было лучшее время в моей жизни.
Петрович сделал маленький глоток из бутылки и, кашлянув в кулак, продолжил:
— Теперь мне семьдесят девять, у меня хорошее здоровье, я люблю свою жену так же, как в то время, когда мы встретились. Мои дети выросли, у всех свои семьи. У меня шесть внуков, в которых я души не чаю, и которые так же обожают меня. Пожалуй, это лучшее время в моей жизни!
Петрович встал и подошел к стойке со стокилограммовой штангой. Он «поднырнул» под нее и выпрямился, держа штангу на плечах. Сделав несколько отрывистых вдохов и выдохов, он начал ритмично приседать: — раз... два, раз... два. А я смотрел на него и думал: «Как ему это удается? Быть счастливым во все периоды своей непростой жизни.»
Я поднял с пола свою бутылочку с водой, накинул на плечо полотенце, и, махнув Петровичу рукой, бодрым шагом пошел в раздевалку. «Нет, определенно надо что-то менять!» — подумал я.
___________________________________________________________________________________
Друзья! Если Вам понравилась история, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить самое интересное.