Президент Владимир Путин вновь и вновь ставит перед правительством амбициозную задачу – догнать развитые страны по уровню производительности и эффективности производства.
В последнем майском указе от 2018 года указано обеспечить годовые темпы роста в 5% или в 30% до 2024 года. Независимые эксперты оценивают планы правительства скептически, подчеркивая, что Россия отстает от США и ЕС в сфере производительности труда на порядок. Тем более что предыдущая попытка увеличить данный показатель в 1,5 раза, предпринятая в мае 2012 года, фактически провалилась. Но в Минэкономразвития не спешат складывать руки – по мнению специалистов ведомства, ошибкой стало подталкивание производительность труда исключительно на макроэкономическом уровне. Необходимо все силы бросить на микроуровень, и тогда историческая задача будет наконец выполнена.
Как считают производительность труда
Указом президента РФ от 7 мая 2012 года №596 «О долгосрочной государственной экономической политике» была поставлена задача увеличить производительность труда к 2018 году в 1,5 раза относительно 2011 года. Данная задача выполнена не была: производительность труда вместо 1,5-кратного роста (на 50%) была увеличена всего лишь на 5,5%.
Хотя за последние годы была разработана национальная программа «Повышение производительности труда и поддержки занятости», стали реализовываться мероприятия по ее практической реализации, конечный результат всей этой деятельности нельзя было признать удовлетворительным. Неудивительно, что Указом президента от 7 мая 2018 года № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» была вновь поставлена задача повышения производительности труда.
Официальные данные, публикуемые различными статистическими ведомствами, существенно разнятся. Росстат рассчитывает индексы производительности труда, по которым можно оценить только динамику производительности. Индекс рассчитан как частное от деления индексов физического объема ВВП и изменения совокупных затрат труда. Данных непосредственно по производительности труда Росстат в открытом доступе не предоставляет. В целом же Росстат измеряет производительность по уровню заработной платы, что приводит к завышению числа высокопроизводительных рабочих мест в бюджетных секторах, секторе добывающей промышленности, где добавленная стоимость низкая, а зарплаты – выше среднего.
Евростат рассчитывает производительность труда по странам ЕС как соотношение ВВП (в евро) к числу работников или числу отработанных часов. МОТ рассчитывает производительность труда как выпуск по ППС (паритету покупательной способности) на одного работника без детализации по видам экономической деятельности. Отметим, что результат расчета показателя в евро значительно отличается от показателя, рассчитанного в международных долларах по ППС, особенно для России. При расчете курса ППС используется набор потребительских и инвестиционных товаров из более чем 3000 наименований, производимых в различных отраслях экономики. Таким образом, обменный курс по ППС учитывает различие в уровне жизни в странах с точки зрения потребительских расходов.
Некорректная тенденция
В недавнем докладе ФБК было подчеркнуто: Россия существенно отстает от ЕС по производительности труда – в среднем по всей экономике в 2,9 раза. Показатели производительности, измеренные в международных долларах по ППС в час, в России и в ЕС рознятся менее существенно, чем измеренные в евро, – всего в 1,4 раза в сравнении с ЕС. Отставание России от развитых стран по показателю производительности труда при любом подходе к расчету данного показателя остается значительным».
Согласно «Прогнозу социально-экономического развития Российской Федерации на 2018 и на плановый период 2019 и 2020 годы», опубликованного Минэкономразвития, несмотря на некоторое улучшение ситуации с производительностью труда, Россия продолжает уступать по данному показателю странам ОЭСР. Так, по итогам 2016 года работающие россияне создавали в час валового внутреннего продукта на $23,8, более низкий показатель из стран ОЭСР был только у Мексики. При этом общее время, проводимое россиянами на работе, является одним из максимальных (по странам ОЭСР выше показатели только в Мексике, Южной Корее, Греции и Коста-Рике), что, в теории, также является косвенным показателем снижения производительности.
Тем не менее сложно отделаться от ощущения того, что такие расчеты отставания России по производительности россиян в долларах недостаточно корректны. Взять, к примеру, производительность врачебной бригады, делающей один и тот же тип операций в России и в США: стоимость такой услуги в России (скажем, 200 000 руб., то есть меньше $2000) и в США ($50 000) дает нам расчет производительности (в стоимости оплаченной услуги на одного врача), более чем в 15 раз большей в США нежели в России, что абсолютно некорректно.
В правительстве не раз выражали обеспокоенность тем, что рост реальной заработной платы в 2017 и 2018 годах (обеспеченный в основном попыткой выполнения майских указов президента о повышении зарплаты бюджетникам) превышает темп роста производительности, что несет инфляционные риски и негативно отражается на экономике в целом. Однако в России расходы организаций на рабочую силу (размер оплаты труда), не обеспечивает повышение расходов на конечное потребление до уровня стран со сходным объемом ВВП в расчете на душу населения. Экономия на затратах на рабочую силу не только не стимулирует повышение производительности труда, но и ограничивает спрос населения на производимые товары и услуги, что, в свою очередь, сдерживает заинтересованность производителей не только в наращивании, но и в сохранении достигнутых объемов производства. Политика оплаты труда влияет на динамику производительности труда в экономике.
Кто виноват?
Причины отставания производительности в России от других стран (даже с учетом явной недооцененности стоимости работ и услуг в международных валютах), тем не менее представляются достаточно явными.
По мнению правительственных экспертов, факторы, влияющие на производительность труда у нас в стране, можно разделить на две группы: «традиционные», уходящие корнями в период до 1991 года, и «новые» – возникшие вследствие реформ.
«Традиционные» – это наличие устаревших, изношенных мощностей и инфраструктуры, отсталые технологии, в том числе ИТ, дефицит квалифицированных кадров. Стоит отметить, что по этим параметрам положение сегодня хуже, чем было до начала реформ. Приведем лишь некоторые цифры. С 1970 по 1991 год средний возраст оборудования увеличился с 8,5 до 12 лет – это был один из основных постулатов критики советской промышленности, в 2013 году средний возраст оборудования в России составил уже 21 год, при этом степень износа основных фондов – по сравнению с 1991 годом – в 2014 году увеличилась в 1,5 раза.
Новые факторы – это макроэкономическая ситуация (помимо очевидных негативных факторов внешней конъюнктуры это жесткие меры денежно-кредитного регулирования, делающие слишком дорогостоящими кредиты на обновление основных фондов и техническое переоснащение), коррупция, непрозрачное и избыточное регулирование бизнеса и производственных процессов со стороны государства, устаревшее трудовое законодательство и многое другое.
Прорыв в эффективность
На XII конференции уполномоченных по защите прав предпринимателей (подробнее см. стр. 2 и 13) руководитель департамента производительности и эффективности Минэкономразвития Юлия Урожаева заявила, что найден инструмент реального повышения производительности труда, прежде высказав удивление, почему же раньше этот показатель не рос: «Для любого экономиста это загадка – база низкая, инструменты вроде несложные, опробованы в разных странах, и даже рынки сбыта есть. Но производительность почему-то не растет! Было до этого несколько дорожных карт, но они не сработали, потому что решалось все на уровне макроэкономики. А решать задачу надо на микроуровне – нужны стимулы для предприятий».
Среди таких стимулов, например – возможность получить от Фонда развития промышленности (ФРП) льготный заем на сумму до 100 млн. руб. по ставке 1%. В рамках другого национального проекта – по развитию малого и среднего предпринимательства – планируется отдельная квота на кредиты под 6,5% для предприятий, демонстрирующих рост производительности труда.
В ближайшие 6 лет к эксперименту планируется привлечь 10 000 предприятий, 19 регионов и 100 пилотных предприятий-образцов.