Есть у меня подруга, назовем ее Машей для большего удобства, с ней мы знакомы уже довольно длительное время. Когда мы познакомились с ней, мы не взлюбили друг друга, то и дело прожигали друг в друге дырки взглядами. Однако взгляды оставались лишь взглядами. Через некоторое время мы, сами того не заметив, отчего то сдружились и стали не разлей вода, все секреты друг другу на ушко. И, признаться, Маша была прекрасной девчонкой, с милыми вечно румяными щечками, красивой улыбкой и густой темной гривой до лопаток. Я, наверное, навсегда запомню, как мы снимали по-детски наивный репортаж зимой про недостроенный магазин во дворе ее дома и искали призрака в метро, в которого нам так отчаянно хотелось верить. У меня множество приятных воспоминаний, связанных с Машей, которые до сих пор греют мне душу.
Однако однажды все изменилось: густая грива до лопаток превратилось в короткую, почти мальчишескую стрижку, румяные щечки заменили вечно бледные скулы, а улыбка, которая мне так нравилась, стала тусклее и появляется реже. Вместе со всем этим в жизнь Маши пришел Он.
Он сопровождал ее последние два года до выпуска из основной школы, она вздыхала по нему и Он позволял ей это, хоть и держался на некотором расстоянии. Она бежала одновременно и к нему и от него, но к нему, как ни банально, активнее. До тех пор, пока однажды Он не сказал ей одну фразу: "мне надоело тебя защищать". К сожалению, я сейчас уже не могу вспомнить ее дословно, да и говорить, что именно эта фраза все изменила не приходится. Речь шла о защите ее от насмешек других девушек нашего класса, которые знали об их ситуации. С того момента она поменялась, жалею, что не увидела этого раньше.
Маша углубилась в учебу, с головой ушла в подготовку к поступлению в лицей, а в остальное время изучала университетскую программу. Видеться мы стали реже. И, когда до экзаменов оставалось полгода, появился новый Он, только ситуация была противоположной, а с ее губ срывалось "мне все равно, мне так удобно".