Сентябрь 1943 года. Владимир Андреевич Сиднев служит в Тихоокеанском флоте. Брат его, Иван Андреевич Сиднев — фронтовик...
⭐⭐⭐
«Володя! Вчера получил твоё письмо и был чрезвычайно рад. У меня, братишка, новостей сейчас очень много, ибо мы двадцать дней подряд были в наступательных боях. Описывать всё не хватит ни времени, ни бумаги. Постараюсь рассказать основное.
Не могу не рассказать случай, который едва не стоил мне жизни. Дело было в городе Б., в который мы ворвались первыми, заняв сравнительно небольшую часть города, опоясанную сзади рекой. К вечеру противник подтянул резервы и силами до двух батальонов пошёл в контратаку, стремясь прорваться к берегу реки и отрезать нам путь отхода.
Один из наших станковых пулемётов стоял на большаке. Я знал, что если только дрогнут пулемётчики или враг выведет из строя пулеметный расчёт, всю нашу группу возьмут в клещи и тогда нам будет туго.
Со своим ординарцем я бросился к пулемёту. Фрицы из ржи, где они накапливались, лезли уже напролом. Расстояние до них — всего двести метров. Кое у кого из пулемётчиков сдали нервы. Тогда я сам лёг за «Максим» и короткими очередями почти в упор стал расстреливать фашистскую сволочь. Оставшиеся в живых фрицы откатились в рожь.
Пулемёт наш, видимо, засекли. Прямо под него ударил снаряд. Три человека выбыло из строя, «Максим» опрокинуло, меня царапнуло по уху. Тут-то и случилось такое, какого я не переживал ни разу за всю войну.
С двумя бойцами, не имея никакой связи с группой, почти безоружный (я думал, что «Максим» вышел из строя) я очутился лицом к лицу с целой бандой гитлеровских мерзавцев. Они, видя наше положение, обнаглели и лезли прямо на нас без особых предосторожностей, рассчитывая на лёгкую добычу. По правде говоря, Володя, мне стало жутко. Но я твёрдо решил, что живым враг меня не должен взять. Я бы пустил себе в лоб пулю. Но не помню и до сих пор не понимаю как, однако, мне удалось поднять «Максим». Он оказался исправным! Понимаешь, Володя, что я испытывал, когда пулемёт заговорил снова, скашивая гитлеровцев?... Нет, этого словами не передать, надо почувствовать самому.
Одного из бойцов я решил отправить к группе для установления связи. И он, герой, сделал это. Через час после его ухода, когда из пулемёта я отбивал шестую атаку немцев, ударила очень точно «Катюша», а с фланга от реки подошло подкрепление. Как мне рассказали. никто не надеялся увидеть меня живым и почти невредимым.
Рассказываю я тебе об этом для того, чтобы ты понял: безвыходных положений не бывает, если ты знаешь оружие, его силу, если в тебе горит настоящая злость к врагу. Советский боец — и один в поле воин, если так складывается обстановка. Мы бьём немца этим летом так успешно, кстати сказать, и потому, что понял каждый из нас, какая сила таится в нас, что мы — сильнее врага во сто крат, а оружие наше — превосходит немецкое. Ни один боец не отступит, ни один не сдастся, ни одни не хочет отсидеться в обороне. Так и рвёмся вперёд.
Ну, вот и всё, Володя. Целую тебя.
Твой брат ВАНЯ».