Лето. Больше напоминающие заросшие густым зеленым лесом высокие холмы, чем горы - Карпаты. Нам по 14 или 15 лет. Поход. Не то что обычно считают походом, когда компания друзей выезжает на выходные с палатками в ближайший лес с ящиком водки и тонной шашлыка, а классический поход. Когда 20-30 человек несет 20-30 дней рюкзаки весом от 20-30 килограмм, от одной точки на карте до другой, в попытке осознать, какого их сюда занесло и что они сделают с тем, кто в следующий раз предложит им ещё раз подобное извращение. Впрочем это не первый и далеко не последний их поход.
В двускатной палатке из парашютной ткани обитает пять человек мужского пола. Двое ходят в походы от случая к случаю, трое чуть более упертые. Вполне естественно, что эти пятеро, в силу ограниченности жизненного пространства палатки вмещающей ровно это количество, в те времена еще стройных тел разной длины, определили кто в какой последовательности справа налево от входа располагаются. Крайний слева, если смотреть от клапана палатки располагается мой школьный друг.
Питание в этом походе было организовано на самом высоком уровне. После его окончания меня достаточно трудно заставить есть тахинную халву, плавленные сырки дружба и суп свекольник. Сначала пачка тахинной халвы делилась между 4 подростками. Затем девушки, уевшись оной до отвала в первую неделю стали отказываться в пользу более голодных молодых людей, и пачка делилась пополам. К концу похода вообще поглощалась в одно лицо, если конечно это лицо готово было поглощать эту серо-зеленую сладкую массу.
Та же участь постигла и сырки.
Свекольник радовал не так часто, но пакетированный суп-свекольник разрабатывался в качестве бактериологического оружия страшной поражающей силы. История почему потом отечественная промышленность рассекретила рецепт и стала выпускать его для простых советских людей навсегда сокрыта в тайных архивах КГБ.
Детище инопланетных технологий, подарок людей в черном обычным человекам - женские нейлоновые чулки, в те времена служили годами. Сначала нашим мамам, потом их детям. Как именно их использовали мамы не ясно, но через год - два они были как новые. Мы их использовали для хранения сухарей. Буханка черного хлеба, режется на кусочки и ставиться в духовку на низкой температуре. Предшественники Джейми Оливера натирали хлеб чесноком и получалось волшебное по вкусу и замечательное по времени хранения блюдо. Утром и вечером в походе, каждому из нас доставался кусок этого яства. Как стая голодных волков поедает случайно оступившегося лося, так и большинство из нас тут же снедали деликатес дружно хрустя корочкой. Мой друг был из других. Он как то ныкал этот походный трюфель. Незаметно для других. Тайно. Как по волшебству.
Вечер. Мышцы тела приятно натруженные в течении дня дружно говорят спасибо, за предоставленный отдых. Немного потрепавшись о том о сем, все потихоньку начинают проваливаться в полудрему. Лес, огромный и темный хранит почти абсолютное молчание. Наши уши привыкшие за три недели к шумам, которые он порождает, просто не слышат тоненького зудения комаров, скрипа веток на ветру, шелеста листьев. Внезапно, когда ничего не предвещает бури, тишину ночного леса, как разрядом грома прорезает хрум-хрум-хрум из угла палатки. Это он. Припрятавший заветный сухарик, дождавшийся времени сумерек, решивший что все уснули, решил схомячить его на сон грядущий. Мой бывший школьный друг. Наш общий бывший товарищ по походу. От этого разряда грома затихли даже неугомонные цыкады. Стих самый легкий ветер и в абсолютной тишине слышно, как он уминает его в своем спальнике, отвернувшись от нас в свой угол, посасывая и растягивая удовольствие.
От повисшего в воздухе напряжения можно в течении недели питать электричеством небольшой заводик по прокатке стали.
Минута, две, три. Возбужденный ум рисует картину огромного куска сухаря, размером с буханку, который этот сумчатый будет грызть до конца всех времен.
Возмущенный выстрел чей то фразы "какая скотина хомячит" пугает зверька. Затих. Затаился. Выжидает. Ждет пока все не успокоятся, не забудутся снова в дреме и именно тогда начинает снова. Пока он не догрызет свою добычу без толку возмущаеться и бороться. Он непобедим. Так продолжается уже три недели. А впереди еще минимум 7 вечеров.
Впрочем, это все не мешало относиться к нему нормально все остальное время похода.