В раннем детстве его считали тупым. Мальчиком он булавками выкалывал глаза пойманным птицам, выдергивал перья у цыплят, считался неуправляемым и щипал девочек в школе. Он возглавлял банды, устраивал драки, искал ссор без повода и отказывался платить проигрыши. В десять лет он зарезал за ужином мальчика, а вскоре зарезал кого-то еще. Он создавал мнение, что он – первый ученик в классе, каковым не являлся, и с наступлением половой зрелости пристрастился к посещению по воскресеньям борделя в Фарти. Мизантроп и затворник, он был неряшлив, невоспитан, не способен к труду и выходил на улицу только с наступлением темноты.
Он бежал в Швейцарию и там отказывался трудиться. Вместо этого он начал просить подаяние с угрозами, а когда его арестовали за бродяжничество, заявил в полиции, что ненавидит всех бродяг и, следовательно, не может являться одним из них.
Он написал превосходную «Историю философии», которую, по его словам, разорвала в клочки ревнивая любовница, но которую все наши профессора считают трудом гения, хотя и не видели ее. Он открыл новую политическую идеологию, состоявшую из идеи, что вначале следует действовать, а потом выдумывать поводы.
Он стал помощником редактора газеты и обнаружил, что может экономить на журналистах, самостоятельно стряпая новости. Десять тиражей были конфискованы за клевету. Оригинальность всегда преследовалась.
О нем говорили, что он не может в разговоре смотреть людям в глаза, не обладает чувством юмора, является преступником и параноиком и известен всем под кличкой «Безумец». Это, разумеется, не может быть правдой. Он выступал против войны в Ливии, а позже, придя к власти, проводил политику грубого угнетения той же самой страны, продемонстрировав таким образом свою чрезвычайную приспособляемость перед лицом неменяющейся ситуации.
Он вступил в любовную связь с Идой Дальсер, родившей от него ребенка и позволившей ему проживать ее деньги. Он бросил ее, а позже насильно поместил в психиатрическую лечебницу, продемонстрировав этим свою невероятную способность к верности. Леда Рафанелли отказалась стать одной из его женщин на том основании, что он – сумасшедший и лжец, и за эту клевету он позже подверг ее полицейской травле, что было совершенно справедливо и не имело под собой никаких мелочных мстительных мотивов.
Он разыгрывал из себя католика, чтобы одурачить Святого Отца и заручиться его поддержкой в борьбе с коммунистами, хотя в действительности Сам является коммунистом. Он полностью подкупил прессу, уничтожив предпосылки появления инакомыслящих газет и журналов.
В 1923 году Он без явного повода захватил Корфу, и был вынужден вывести оттуда войска только под давлением Лиги Наций. В 1924 году он подтасовал результаты выборов, он угнетал меньшинства в Тироле и на Северо-западе. Он направил наших солдат насиловать Сомали и Ливию, запачкав их руки кровью невинных; он удвоил число чиновников, чтобы укротить буржуазию; он упразднил местное самоуправление, вмешивался в отправление правосудия и нацелено, божественным образом остановил поток лавы на Этне простым актом воли. Он принимал наполеоновские позы, позволяя использовать себя для рекламы шоколада «Перуджина»; он побрил голову, потому что не хочет, чтобы видели, как он лысеет. Его репертуар состоит всего лишь из двух выражений на лице; произнося речи, он стоит на скрытой подставке, потому что настолько маленького роста. Он присвоил себе непогрешимость и поощряет, когда люди во время шествий несут его портреты, словно он святой. Он назначил для служения Себе министров, которые все являются подхалимами, ренегатами, вымогателями, карьеристами и ниже его ростом.
Он предписал академикам доказать, что все великие изобретения были первоначально итальянскими, а Шекспир – псевдоним итальянского поэта. Всё в его выступлениях в чем-то противоречит другим речам, поскольку Он своевременно заметил, что мы, итальянцы, выхватываем только те моменты, с которыми сами согласны.
Дуче сказал: «Лучше один день – как лев, чем сто лет – как овца», и поэтому он стал картонным львом, а мы, итальянцы, стали овцами, которые следуют за ним на бойню и говорят друг другу, что они тоже львы. Он сказал: «Больше врагов – больше почета», и потому мы создали себе врагов из воздуха и отправились воевать босыми, в броневиках с деревянными стволами.
Так описывает Бенито Муссолини английский писатель Луи де Берньер в романе «Мандолина капитана Корелли». За исключением отдельных частных исторических деталей этот портрет подходит любому «лидеру нации», как бы конкретно его не величали: дуче, фюрер, генсек или президент. Парадокс или закономерность?