Иван Иваныч из первого подъезда снова завёл овчарку. Это уже третья его собака на моей памяти. Казалось бы, человек набрался опыта, проблем с воспитанием щенка у него быть не должно. Но каждый раз что-то идёт не так.
Линда
С первой собакой Ивана Иваныча мы познакомились, когда в нашей семье появилась метиска овчарки Сандра. Малышке было месяца три-четыре, а Линде уже пять лет. Встретились мы у опушки леса, и взрослая собака безо всякой на то причины налетела на щенка, подмяла под себя и, похоже, укусила. Сандра визжала на всю округу, я кинулась осматривать её, но, к счастью, никаких повреждений не нашла. Хозяин даже не извинился, только хмуро поинтересовался:
– Всё нормально?
– Нормально, – говорю. – Напугала просто.
Наверное, нужно было поскандалить, возмутиться, что такая серьёзная собака без намордника и даже не на поводке. Но вокруг лес и поле, где ещё размять лапы овчарке, целый день скучающей в квартире. Да и для Сандры какой-никакой, а урок, пусть знает, что не все собаки настроены дружелюбно к себе подобным.
Короче говоря, разошлись мирно, даже перекинулись парой фраз о своих питомцах. Меня, помню, поразило тогда, что Иван Иваныч не считает нужным делать собаке прививки: после пяти лет, мол, они не нужны. С Линдой после того случая мы больше ни разу не встретились. А вскоре узнали, что она умерла. Какая-то инфекция.
Грета
Через пару месяцев у Ивана Иваныча появилась Грета. С Сандрой они подружились, поначалу играли вместе. Ни одной ссоры, ни одной драки. Но Иван Иваныч вдруг стал нас избегать.
Когда же мы всё-таки встретились, повзрослевшая Грета прижимала уши и склоняла перед Сандрой голову, явно признавая её лидером.
Хозяин злился, обзывал овчарку трусихой и, похоже, тихо ненавидел нашу собаку. А заодно и всех остальных в округе, ведь Грета стала пресмыкаться перед каждой шавкой. Дошло до того, что в присутствии себе подобных овчарка не могла даже справить нужду. Жалась к ногам хозяина, вся скукоживалась и отводила взгляд.
Что случилось с Гретой потом, не знаю, но умерла она рано. Сандра пережила её на несколько лет.
Альма
И вот прошлой осенью мы взяли Дарси. Несколько раз, проходя по двору, замечали, как Иван Иваныч провожает нас взглядом. А после Нового года, во время длинных выходных встретили его со щенком немецкой овчарки на руках.
– Смотрел-смотрел на вашу и не выдержал, – признался мужчина и похвастался: – Дочка на Новый год подарила.
Малышке Альме было полтора месяца, они ещё не сделали прививки и пока избегали контактов с другими животными. Мы порадовались, что у Дарси будет подружка, близкая по возрасту.
Прошёл месяц. Мы возвращались с прогулки и возле дома увидели Ивана Иваныча с Альмой. Завидев Дарси, щенок с визгом бросился прочь. Мы остановились, а наша умница легла, всем своим видом показывая мирные намерения. Щенок скулил и бегал кругами, но любопытство пересилило, и он всё-таки подошёл. Правда, храбрости хватило только на понюхаться. Дарси так и не сдвинулась с места, чтобы не пугать малышку.
Зато через пару дней, увидев нас, Альма уже не боялась. Хозяин с гордостью рассказывал, какая она злая («это вам не Грета!»), как строит всю семью и всегда добивается своего. Щенки тем временем играли, и младшая так разошлась, что начала исподтишка кусать Дарси то за хвост, то за лапу. В какой-то момент, видно, сделала больно – Дарси вдруг развернулась и рыкнула, но тут же продолжила игру.
С того дня Иван Иваныч никогда больше не давал Альме общаться с нашей собакой. Подросшую овчарку он носил на руках: то она лапу подвернула, то простыла, то в поле слишком грязно.
А потом мы узнали: Иван Иваныч всем рассказывает, что Дарси обижает Альму.
Серьёзно? Наша собака, которая сама ещё щенок, кого-то обижает? Дарси старше всего на четыре месяца, ни о каком доминировании в то время у неё даже мысли не возникало. Причём так деликатно, как с Альмой, она, пожалуй, ни с кем себя не вела. А ведь собаки, с которыми мы гуляем, играют довольно жёстко – со стороны их грызню можно принять за драку. Маленькой Дарси первое время изрядно доставалось, и ничего, освоилась!
Но вернёмся к Альме. Овчарка росла в полной изоляции от себе подобных и неудивительно, что вести себя с ними так и не научилась. Однажды мы снова встретились. Обе собаки были на поводках, и Альма чуть из шкуры не выскочила, облаивая Дарси. Наша вообще-то лает редко, почти никогда, но такого хамства не вынесла, гавкнула пару раз. На что Иван Иваныч назидательно сказал:
– Смотри, она теперь тебе ответить может!
– А есть повод? – поинтересовалась я, но мужчина промолчал.
Кто и что может, выяснилось буквально через несколько дней. Мы вышли в поле, где в назначенный час собираются все наши друзья-собачники со своими питомцами. Дарси плясала от нетерпения в предвкушении встречи. Вот уже видно всю компанию, и две овчарки бегут навстречу. Одну не спутаем ни с кем: это добродушный увалень Чак, наш лучший друг. Значит, свои – и мы отстегнули поводок.
Собаки приближаются, и в первой мы вдруг узнаём Альму Ивана Иваныча. Бедняга улепётывает от Чака, а завидев на пути ещё и Дарси, начинает визжать от ужаса. Дарси, возбуждённая предстоящей прогулкой, с рыком бросается к ней, и обе кубарем летят в кусты и бурьян. И тишина.
Подбегаем и видим немую сцену: Альма лежит кверху лапами, глаза по пятаку, а над нею гордо стоит Дарси. Слава богу, все целы!
Мы забрали свою собаку, подозвали Чака, пошли в поле к остальным. Навстречу идёт хозяин Альмы и что-то бубнит себе под нос. Овчарка к нему на зов не подошла, посеменила, поджав хвост, к дому. Вот ведь не везёт человеку, опять бракованная попалась. А может, дело не в собаке?