Реальный случай в войсковой части, на одной из стартовых площадок космодрома Плесецк. Я в то время был в звании старшего лейтенанта, заступил в наряд помощником дежурного по части. Помещение дежурного находится в штабе части, у входа. С утра звонок дежурного по КПП, докладывает, что в часть прорывается какая-то гражданская женщина. Отправил посыльного, встретить и проводить ее в штаб. Встречаю, женщина очень невысокого роста, представилась мамой рядового Гобзикова, она очень громко и эмоционально потребовала встречи с «самым главным командиром». Командир части в это время был в городе, на совещании у начальника космодрома, я доложил начальнику штаба нашей части, он пригласил ее к себе в кабинет.
Небольшое отступление. Рядовой Гобзиков очень известный и колоритный персонаж в нашей части. Он отслужил к этому времени уже пол года в роте охраны. Очень невысокого роста, сомневаюсь, что есть метр пятьдесят в сапогах и в шапке, начальник склада долго не мог подобрать ему форму, самый маленький размер все равно сидел на нем мешковато. Похоже в военкомате на медкомиссии дали взятку, чтобы его взяли в армию. Лицо тринадцатилетнего мальчика, на щетину даже намека нет. Умственное развитие также вызывало большие сомнения у его командиров, он был, несмотря на свой маленький рост, очень большой проблемой и головной болью у командира роты охраны. Дедовщины в части не было, офицеры хорошо знали свое дело, так, может быть, молодые больше старослужащих работали, но издевательств не было. На Гобзикова весь рядовой и сержантский состав вообще не обращал внимания, от греха подальше, т.к. он был под персональным контролем командира роты, его заместители и старшины. О Гобзикове уже слагали легенды. Он мог обидеться на что-то и уйти пешком из части. В первый раз командирский уазик его встретил, идущим из части пешком по бетонке уже почти пятнадцать километров, не узнать этого «гнома» было невозможно. Привезли, замполит провел беседу, периодически выбегая покурить и успокоить себе нервы. За пол года он уходил несколько раз. Иногда привозили, иногда сам возвращался под утро голодный. Возбуждать дело о дезертирстве у командования «рука не поднималась», да и показатели портить не хотели, часть была на хорошем счету. Однажды осенью, на сборе клюквы Гобзиков «потерялся» в болоте, искали сутки, прочесывали цепью болото всей частью. Оказалось, наш воин засмотрелся на лягушек, рота ушла, а когда спохватился, уже никого не было. Так и остался сидеть на кочке, благо сухой паек был с собой. Всегда «тырил» хлеб в столовой. Несмотря на свои скромные размеры, аппетит у него был как у гиганта. На утренних осмотрах сержант всегда находил у него полные карманы хлеба, припасенного с ужина. Никаких заданий, сложнее работы с метлой и лопатой он выполнить не мог, да и на таких работах за ним нужен был «глаз да глаз». Но самой главной проблемой была его патологическая «токсикомания». Он мог «нанюхаться» чем угодно. Клей, краска, бензин, растворители. Через месяц после прибытия в часть от него уже прятали «все». Тщательно выбирали места его хозяйственных работ и служебных заданий. От караулов и нарядов освободили, от греха подальше. На боевые стрельбы роты охраны не брали по личному приказу командира части. АКМ, закрепленный за ним, Гобзиков видел лишь пару раз, да и то умудрился потерять пенал с принадлежностями для чистки. Весь остальной срок службы его автомат и штык-нож пылились в оружейной пирамиде в комнате хранения оружия роты охраны под замком и сигнализацией. Это лишь малая толика его талантов, так, для понимания читателя о ком идет речь…
Во время сдачи дежурства, к нам в дежурное помещение зашел начальник штаба. Часто вытирая платком слезы с глаз от смеха, рассказал нам о чем общался с мамой Гобзикова. Деревенская женщина из глубинки, с порога набросилась на подполковника с упреками, почему ее ребенка не отпускают на побывку домой в отпуск. Он пытался ей объяснить, что отпуск – это заслуженное поощрение солдата, его необходимо «заслужить». - «Да что вы мне говорите! Два раза отправлять сыночка в космос – это что, нормально? Другие не летают, их в отпуск - пожалуйста, а моего видите ли, нет, не заслужил! Обычным космонавтам звание Героя Советского Союза дают, а у вас, из-за военных секретов, я даже соседям своим в деревне похвастаться не могу. Так даже и в отпуск не отпускают!» - «Какие полеты в космос, о чем вы говорите, у нас на космодроме вообще пилотируемых пусков не бывает, с людьми отправляют с Байконура». - «Да как же, все засекретили, вот пожалуйста, сынок все мне написал, читайте!» В письме Гобзиков своим корявым почерком без запятых с кучей грамматических ошибок написал: « … долго не писал потому что уже второй раз летал на военном секретном спутнике в космос. Но никому не рассказывай это государственная тайна. Я легкий поэтому меня так часто отправляют в полеты. Мама ты не бойся у меня все хорошо все секретные военные задания выполнил. Почему то в отпуск домой не отпускают. Присылай мне почаще посылки с чем то вкусненьким. И денег если можешь переведи тут в буфете можно еду покупать. Не скучай отслужу как надо и вернусь. Если долго писем не будет значит я опять в космосе не волнуйся. Там опять один спутник плохо работает - замерз, надо от льда очистить, в космосе очень холодно». Мама так и не поверила, что ее сын в космос не летал, так и уехала домой, думая, что из-за секретности военные не договаривают. Сына отпустили на следующий день с ней в увольнение в город, под честное слово матери, что привезет его в целости и сохранности и лично передаст из рук в руки командиру части.
Гобзикова за этот случай не наказывали, во-первых бесполезно, во-вторых всей части настроение поднял, да потом и по всему космодрому разошлось…
Уважаемый читатель! Если вам понравился рассказ, нажмите "лайк". Подписывайтесь на канал.