Ярослав. Вера
Посвящается всем, в ком теплится Вера, что мы не одиноки во Вселенной.
Падший Ангел. Кто он? Люцифер, дьявол или сатана?
Бред, религиозный бред, который глубоко засел в ваших слабых умах, люди. Вы многого не знаете, многого не понимаете, многое выдумываете, люди. Вас много обманывали и часто заставляли думать так, как этого хотели избранные небом кардиналы. Кто-то избран для светлых дел, кто-то для темных. Поэтому вы и называете их либо серыми кардиналами, либо белыми. Я посылаю серых, мой брат – белых, и противоборство между нами длится миллионы лет. И скоро ли придёт конец или начало? Это как повезёт… мне или моему брату по крови. С такими раздумьями Давид – повелитель серых сил, князь этого мира, сидел и медленно потягивал пиво, рассматривая и изучая всех, кто входил и выходил из бара. Он ждал, ждал чего-то, чего – сам не знал. Он знал то, что не мог не знать никто из посетителей этого заведения. Могли знать только избранные, но их здесь не было. Он бы почувствовал их сразу. Давид – законнорожденный сын, всегда завидовавший брату своему Михаилу, незаконнорожденному, который, в свою очередь, был обласкан небесами. Они родились в один день и час, но от разных матерей, зато от одного отца, имя которого… их много, этих имён. Что-то Давида толкнуло в бок, он улыбнулся. – Людишки… – подумал он, – опять пьяные и хотят подраться. Сколько я вас учил не доставать старших по званию, но вы не понимаете, вы агрессивны, и ваш рассудок занят не тем, чем следовало бы. Он повернулся и, медленно ведя взгляд от ног к лицу обидчика, начал свою речь, как делал уже много раз, когда учил подвыпивших грубиянов во многих увеселительных заведениях: – Здравствуй, друг, ты хочешь драки? Ты ее уже проиграл, готовься к худ… Подняв глаза, он тут же осекся и со смехом воскликнул: – Михаил, брат! Опять ты подобрался незаметно! Как это у тебя получается, второй раз меня так провести?! Михаил улыбнулся и тихим голосом просто ответил: – Давид, ты просто не научился быть человечным, как и я, в свою очередь, не могу стать бесчеловечным, как ты. – Да Михаил, это наши слабые стороны. Как говорят в наших местах, ад не в небесах, а там, где ждут небеса. – Давид, да ты философ. Неужели настали плохие времена? – Не дождёшься! Времена всегда одинаковы, вопрос
лишь в том, по какому пути они идут и в какую сторону. – Ну вот, ты, как всегда, самонадеян, братец Давид, – устало произнёс Михаил. – Да не в том дело, брат. Сейчас не те времена, чтобы вспоминать прошлые обиды и недомолвки. Время пришло, и нам пора договариваться о правилах жизни на Земле. Осталось совсем немного ждать, и ты знаешь, что наступают последние времена, и они предопределены нашим отцом. Пора нам заключить договор на разграничение территории Земли. – Да, братец Михаил, ты, как всегда, торопишься и хочешь спасти оставшихся людишек, которых я еще не
успел совратить. – Тех, кто остались для меня, ты уже совратить никак не сможешь. Они избраны мной на небесах, и печать поставлена на чело их, и ты об этом прекрасно знаешь. Их сто сорок четыре тысячи, не так уж много… Тем более что я, как всегда, тебе уступаю большую часть территории, веры и людей. А ты, как всегда, жадничаешь? – Окстись, брат Михаил, я не жадничаю, а стараюсь отхватить кусок побольше. Да, побольше и пожирнее! Проси много – получишь всё! – с ироничной улыбкой сказал Давид и долил себе пива в бокал. – Хочешь земного нектара богов, Михаил? – Не откажусь, – задумавшись, автоматически произнёс Михаил. Пока несли пиво, Михаил думал, что хочет и чего добивается Давид, что ещё ему нужно, чтобы он согласился на последние времена, чего он добивается затягиванием времени. Люди устали, устали добрые люди жить во тьме, православные страдают все больше, их угнетают католики, исламисты, буддисты, да и вообще ни в кого не верующие. «Прямо как братец мой Давид!» – с улыбкой подумал Михаил об атеистах.