На счет однобокости памяти Владимир Высоцкий, несомненно, пошутил. Память может только хранить информацию, которая поступает через зрение, слух и другие порты ввода-вывода. А еще homo sapiens обладает способностью додумывать недостающую часть информации, используя "серые клеточки Эркюля Пуаро" и "дедуктивный метод Шерлока Холмса".
Я абсолютно уверен, хоть и не мог присутствовать при этом, что и я и мои сверстники были зачаты в очень счастливое время. Но только серотонин, дофамин и прочие гормоны радости здесь не причем – не надо путать счастье и удовольствие. Удовольствия кратковременны и, зачастую, легкодоступны – как чашечка хорошего кофе. Вот только вот в чем проблема – никакое количество удовольствий не гарантирует счастья. И совсем другое дело счастье, само оно не приходит (не путайте с удачей), его приходится добиваться, зато с каждым счастьем обязательно приходит и радость, которая остается в нашей памяти навсегда.
Припомнилась мне старая еврейская притча о счастье:
Приходит еврей в синагогу.
— Ребе! Дай мне совет! Живу я с четырьмя детьми, с женой, с тещей, повернуться негде... Как дальше жить?
Ребе спокойно говорит:
— Купи козу.
Совет раввина — закон, еврей пошел и таки купил козу.
Проходит некоторое время. Он опять приходит к раввину.
— Ребе, что ты наделал?! В комнатке у меня сумасшедший дом: дети на голове ходят, теща старая, больная, да тут еще и коза стоит — почти всю комнату занимает, блеет… Что делать, ребе?
— Продай козу.
— Ребе, я не понимаю: то «купи козу», то «продай козу…».
— Слушай меня: немедленно продай козу.
Проходит еще некоторое время. Этот же еврей опять приходит к раввину.
— Дорогой ребе! Как я тебе благодарен! Я и не знал, что я такой счастливый человек!…
Однако вернемся к счастливому зачатию. Это было в 1946 - 1947 годах. Закончилась страшнейшая война. И это было не просто счастье, а счастье огромное – для каждого и для всех. И не только для нашей страны, а для всего мира! После голодного 46-го года в 47-м была отменена карточная система снабжения продовольственными и промышленными товарами и это тоже было счастье. Бывшие фронтовики стали возвращаться домой. Люди, оказавшиеся в эвакуации, тоже смогли вернуться в родные дома. И это тоже было огромное счастье – пусть не для каждого, но для многих. Пережившие большое горе люди не только научились состраданию, но и обрели способность радоваться не только своему, а и чужому счастью.
Я и мои сверстники – это поколение счастливых людей, зачатых в счастливое время. Счастливых даже не смотря на те беды, которые подбрасывал нам рок. Только у двоих моих сверстников в нашем дворе были отцы, я, например, своего отца даже не видел, он погиб за два месяца до моего рождения в польском городе Белосток, в котором тогда базировался авиационный полк, в батальоне аэродромного обслуживания которого служили мои родители. Я вполне мог родиться в Польше, если бы мою мать не переправили самолетом в военный госпиталь в Чернигов, где я и родился. Позже этот полк был переброшен из Польши в Умань и именно с этим городом связана вся моя счастливая жизнь.
Мы были счастливы, потому что умели стремиться к счастью. Хоть убейте, но я никогда не смогу понять почтальона Печкина, который был в обиде на всех из-за того, что у него велосипеда не было. Не было велосипеда ни у кого из нас – ну, не могли родители позволить такую трату при скудном семейном бюджете. Зато какие деревянные самокаты мы сами себе мастерили! Отрезался кусок прочной доски шириной сантиметров 15-20 и длиной до метра. В задней части доски делалась выемка, достаточная для размещения надетого на деревянную ось довольно большого шарикового подшипника. К переднему концу доски крепилась вертикальная стойка. Рулевая доска была подобна горизонтальной, с подшипником на нижнем конце, с только разницей, что вместо стойки к ней прибивался горизонтальный брус, служивший рулем. Рулевая доска соединялась с вертикальной стойкой при помощи двух пар скоб из больших гвоздей с отрубленными шляпками и продетого через эти скобы штыря из толстой проволоки. Должен заметить, что асфальтированных улиц в первые послевоенные годы почти не было и "твердое покрытие" было в виде мостовой из булыжника. Старые разболтанные подшипники даже по асфальту катились со страшным скрежетом, а на булыжной мостовой грохот от наших самокатов стоял оглушительный, что вполне соответствовало уровню нашей радости и возмущению жильцов домов, мимо которых мы проезжали.
Позже появился у нас и велосипед, собранный из найденных на свалке металлолома велосипедных деталей. И это тоже было счастье, хоть и не долгое – счастье было с нами пока мы вместе собирали и ремонтировали этот велосипед и закончилось тогда, когда закончилась это совместная работа. А может это главное для счастья - быть вместе и вместе радоваться?
Мне повезло наткнуться в паутине "Избы-читальни" на стихотворение Киры Костецкой "Самокатное детство":
В шесть лет худа, как бестелесна,
Средь строек, зданий, Волги, ГЭС,
Прозрачна, что рыбачья леска,
Но к жизни - полный интерес.
И новый у меня приятель,
Он - беспедальная душа.
Скачу, лечу на самокате,
Асфальт подшипником круша.
Похоже, такой самокат и ей напоминает о счастье – серое не запоминается.