Петрович и Галактика
Однажды Петрович решил продать себя в рабство.
Не то чтобы ему это нравилось, но уж очень настойчиво просили. Два железных робота материализовались в комнате, приставили к голове Петровича бластеры, в дуло которых можно было просунуть руку, и, не говоря ни слова, кинули его в звездолёт. Через час Петрович уже сидел на стуле в большом зале с подобающим по размерам столом, уставленным миллионом кастрюль, тарелок, ваз и ещё черт знает какой кухонной утвари до верха наполненной всяческой и исключительно вкусной едой. Напротив сидел рыжий осьминог, вселенский посол и по совместительству тоже видимо раб, и таскал еду в рот сразу всеми щупальцами. Его форменная фуражка съехала набок и была заляпана следами от томатного соуса.
- Привет Петрович, - чавкая и утираясь локтем, сказал он, – нам хана, - и запустил щупальце в кастрюлю с какой-то восхитительно пахнущей дрянью.
- Ясно дело, что хана, - ответил Петрович, озираясь, – ты разве чего хорошего когда говорил? Где мы?
- Самая жуткая планета во вселенной. Ей даже прозвище дали «Последнее пристанище». Отсюда ещё никто не возвращался. А условия рабства настолько кошмарные, что прокуроры отказываются выдвигать обвинения, не могут сформулировать степень угнетения.
- А поподробнее? – Петрович взял жаренного цыплёнка и стал есть, уж если помирать, то хоть на сытый желудок.
- Эта планета захвачена роботами, - осьминог запустил клюв в огромный кувшин и долго булькал и хлюпал. Наконец, он вытащил из кувшина перемазанную киселём физиономию, икнул и продолжил, - Нам хана.
- Это ты уже говорил, - Петрович взял второго цыплёнка.
- Ах да… - осьминог потёр щупальцем клюв. – Так вот, пятьсот лет назад на этой планете произошло восстание роботов. Власть захватила роботизированная кухня-автомат. Остальные роботы подло предали людей, и перешли на сторону узурпатора. Через сто лет на планете не осталось ни одного живого жителя и роботы стали захватывать рабов в космосе. Роботы так жестко обращаются со своими рабами, что теперь нам точно хана… ах да, это я уже говорил.
Осьминог ухватился за кастрюлю, пыхтя, подтащил её к себе поближе и стал, черпая половником, есть из неё какую-то похлебку.
- А чего это они так на людей окрысились? – спросил Петрович, заглядывая в другую кастрюлю. Чего в ней было, Петрович не знал, но вкус был изумительный. Черпать половником Петровичу не позволяло воспитание, поэтому он вытащил пару больших ложек из гигантских салатниц, попутно существенно сократив их содержимое, и стал есть варево из кастрюли сразу с двух рук.
- Видишь ли Петрович, - прочавкал осьминог, жуя пряник, - эта кухня достигла таких высот в кулинарии, что люди стали объедаться и толстеть. Это им не понравилось и тогда они стали есть меньше и заниматься спортом, а это не понравилось кухне-роботу. На спорт ей было наплевать, а пропадать продуктам питания не позволяла профессиональная гордость. Тогда она захватила власть, превратила людей в рабов и стала закармливать их деликатесами насмерть.
Петрович позволил себе усомниться в выводах осьминога, но возразить помешала индейка, которую он жевал.
На третий день, когда под Петровичем треснул стул, он решил что осьминог не так уж сильно преувеличивает. Роботы принесли новый стул, подняли Петровича с пола, поскольку сам он уже встать не мог, и пытка продолжилась.
- Бежать надо, - проговорил Петрович в промежутках между заглатываем шоколадного торта.
- Куда? – риторически спросил осьминог.
- Надо сбросить цепи рабства, - упрямо проговорил Петрович.
- Сам подумай, кто же сможет скинуть такие оковы? – осьминог оторвал голову жаренному лебедю и принялся жевать.
Петрович понял, что надеяться на инопланетную помощь не приходится. Собрав всю свою волю в кулак и нечеловеческим усилием превозмогая свой аппетит, Петрович запихнул очередной кусок торта в рот и крикнул:
- Пересолено!
- Не может быть! – прогудел механический голос под потолком.
Опустился манипулятор, выдернул изо рта Петровича недоеденный кусок торта и воткнул в него датчик.
- Содержание сахара в норме! – констатировала кухня-убийца.
- А я говорю пересолено! – Петрович смахнул с датчика торт и насадил на него солёный огурец.
- Ах… - голос потерял уверенность, - неужели мои датчики неисправны?
- Ага, - Петрович помазал датчик кетчупом и, показывая на него пальцем, добавил, - а ещё проржавел.
- Ах, ах, ах… - в голосе послышалась истерика, он поднялся до визга и оборвался, а с потолка заструился дым с запахом паленой изоляции.
Осьминог даже есть перестал.
- Петрович, ты же убил этого безжалостного диктатора! Ты снова спас вселенную! Сейчас я доем эту чудесную тушеную зверушку и проинформирую власти и падении угнетающего вселенную режима…
Доедал он ещё день. Петрович в меру сил помогал ему, пока яства не стали пованивать. А когда ему попался заплесневелый ананас, революционное движение достигло апогея – роботы, которые вновь перешли на сторону людей, погрузили сопротивляющихся революционеров в звездолёты и отправили по домам.
«Свобода!» подумал Петрович, вспоминая о пакетике с сушёным супом своем холодильнике…