Иллюстратор Марта Мелес.
Основной причиной по которой подсел на напиток, была, конечно, бесшабашная юность, тесно связанная с мечтами о писательском ремесле. В качестве исторической справки можно привести начало одного моего старого рассказа, где я воспевал алкоголь и бравировал его частым внутренним применением. Романтика! Послушайте-ка:
“Утром, после завтрака я объявил всем, что у меня депрессия и пошёл к себе напиваться в тихом уединении. Самое удивительное, что депрессия у меня и в самом деле была, но едва ли она оправдывала моё пьянство. Признаться, я и сам толком не понимал где здесь следствие, а где причина. По крайней мере, на отговорку депрессия не тянула. Я заперся в своей комнате, чтоб меня никто не тревожил и приступил к делу. Почему-то пить на заре, утром особенно хорошо. Лучше, чем во всё остальные часы. Вот днём, например, пить вульгарно. Вечером суетно. Ночью неинтересно. Тем более, если укладываешься до рассвета. А вот утром самое то, что нужно! Вот я и приступил. Красота! Птички поют. Шуршат во дворе гастарбайтеры. Пикают сигнализации. Жильцы спешат на работу. Ей Богу, в эти моменты чувствуешь себя по настоящему свободным. А ради этого чувства можно смело спиваться дальше. Нет, я не то чтобы алкоголик. Вернее, совсем даже не алкоголик. В отличие от алкоголиков, я отнюдь не утверждаю, будто бы бросить пить мне ничего не стоит. Я – пьяница. И точно знаю, что пить не брошу. Вот поэтому и поднимаю тост. Говорю: Ваше здоровье господа. – и чокаюсь через стекло с домом и улицей.
Быть оптимистом мне сейчас ничего не стоит. Но возможно, к вечеру ситуация поменяется и в этом ничего страшного. Похмелье – высшее торжество справедливости. Без этой крайне болезненной процедуры не обойтись. В ней и есть суть. Иначе, зачем вообще пить? А восстановление справедливости, разве не причина, по которой можно принести себя в жертву и не просыхать всю жизнь? Ваше здоровье!
Многое отходит на второй план, а то, что осталось я заслоняю своей бутылкой. Алкоголь штука до отвращения пунктуальная. Ладно, там – становление. Период процветания и прозрение, наивысшую точку творческой его активности и силы, находящиеся в зените – невозможно поддерживать искусственно. Приёмами допинга я лишь сохраняю условия, однако спад уже начался. На закате я почти падший ангел, познававший Рай и всё время своего нахождения там творивший собственную геенну. Но мой Судный День завтра, но с позиции дня сегодняшнего он кажется мне абстрактным. Почти как смерть. Хотя, от него меня отделяют не оставшиеся граммы или денежные единицы, я не побегу от него в магазин. И я не идолопоклонник, отнюдь! Когда я стану своим судьёй, вот тогда и устрою самосуд над собою. Вот наступит завтра и в голове загремят тяжёлые ключи от моего пробуждения и меня поведут на казнь. А пока – всё прекрасно! Светит Солнце, и поют птицы. И утро. И утро. И впереди у меня если не целая вечность, то лучшее время моей жизни. Без остатков и вариантов. Это я знаю твёрдо. Моими планами на сегодня Господа не рассмешить. Сегодня я удивительно предсказуем, то есть наверняка скажусь пьяным.”
Или вот ещё несколько выдержек тоже заимствованных мной из какого-то давнего материала. Кавычки открываются. “Я ценю алкоголь. Он даёт мне отдых, освобождает от меня самого. То есть, развязывая с ним, я как бы завязываю с собой или скрашиваю себя. На пожизненной гарантии, в жизни не встречал более скучного типа, чем я сам, ведь я так утомлён пробегом… И мечтаю, чтобы действие спиртного не прекращалось, чтобы в крови всегда содержалась промилле и сдерживала стеснительность и страшную меланхолию, которой, увы, подвержен. Я трезвый и я пьяный люди настолько разные, что мы даже не знакомы друг с другом. Во мне чередуются две личности. Выпив, я становлюсь почти “Тайлером Дерденом, а просыпаюсь в теле обыкновенного слабака. Теперь понятно, почему с похмелья у меня всегда портится настроение. Кстати, именно он – этот слабак – и заставляет меня пить, а “Тайлеру” надо продержаться во мне подольше, продлить свою волю над красивой и сексуальной формой. А слабаку не идёт форма. Впрочем, он сам был не против того, чтоб одолжив её такому человеку как “Тайлер”, приобщиться потом к его славе и получать от неё дивиденды.” Конец цитаты.
Или вот ещё фразочка: “Иногда я напоминаю себе инструмент, которым надо уметь пользоваться, правда, ни у меня, ни у кого-либо другого без инструкции не выходило. Трезвым я успеваю себе наскучить. Это и есть та самая смертельная скука, от неё-то и умирают.”
Следующий фрагмент: “В то хмурое осеннее утро, я решил немного развеяться небольшой прогулкой по парку. Узенькая заасфальтированная дорожка, по которой я шёл, петляла между деревьями и натыкалась на скамейки, возле которых было ничуть не меньше мусора, чем сейчас. Пустые бутылки, смятые сигаретные пачки, окурки — всё это смешалось в одну кучу, которую ласково трепал ветерок. Выбрав скамейку почище, я сел и, распечатав принесенную с собой бутылку, жадно припал к горлышку. Прошло ещё несколько минут, прежде чем я с некоторым удивлением заметил, что мир, казавшийся только что серым и неопрятным, в одно мгновение расцвел разноцветными красками. Даже мусорные кучи, перестали вгонять меня в меланхолию, словно я стал одной из них. Отупляющая волна опьянения, захлестнула всё моё естество и приятным теплом разлилась внутри живота...”