Свиданка. Свидание. Увидеться с родными. Можно – два раза в месяц. Теоретически. Практически – только с разрешения следака. То есть, могут и не дать. Ты же в СИЗО, следственный изолятор. Следствие идет, в интересах следствия могут свиданку не разрешить. Один сидел с нами, потом на другой централ перевели, так ему свиданок не давали. И письма ему не доходили. Начальство отвечало – нет у нас такого арестанта. Как нет, когда вот он. А его нет. Видимо, не говорил то, что нужно. Свиданка происходит в специальных кабинках, их примерно десять. Некоторые не работают, закрыты. Те, что работают, похожи на телефонную будку старинную. Заходишь, садишься на табурет железный приваренный, перед тобой стекло пластмассовое. Туда заходит жена. И смотрит на тебя. И ты на нее. И руку кладешь на стекло, и она со своей стороны. И смотришь, и душа в тебе переворачивается. От наплыва чувств, от того, ну что же за жизнь у нас такая. Жили не тужили и вот тебе стекло. И ни обнять, ни подойти. Для разговора есть трубка телефонная, снимаешь и в нее говоришь. И жена берет свою трубку и говорит тебе. Слышимость нормальная, но иногда проходит щелчок и треск. Значит, решили вас послушать. Имеют право. Да и бог с ними. Пусть слушают. Свиданка полтора часа. Сначала говорим, друг друга перебивая, у кого что накопилось. Потом молчим. Вроде все сказали, а время еще есть. Потом, ближе к концу, как нахлынет столько всего. И говорим без умолку, уже продольный кричит, окончено свидание, выходим, и жена плачет, и ты не знаешь, что делать. Вроде реветь нельзя, а так хочется. И кричишь напоследок что—то, и тебя уже чуть не вытаскивают из кабинки. Поднимаешься потом в хату и молчишь. Вот пусть никто ни с чем к тебе не подходит. И не подходят. Не знают, а видят – со свиданки человек. Пусть пока еще там, в душе у себя поживет. Потом тепло так на душе, будто теплой волной окатывает. Сутки, даже двое. Вот что такое на тюрьме свиданка.
Следак. Следователь. Понятно. Задача следака – довести твое дело до суда. Тоже понятно. Для арестанта хороших следаков не бывает. Тоже понятно. Непонятно другое – у нас в Москве на централе сидят люди, совершившие преступление – внимание – в Питере, в Воронеже, в Иркутске, в Севастополе. Сидят здесь. А чего? И так хаты переполнены. Скоро будем стоя сидеть. А откуда мы-то знаем, говорят. Говорят, объединили дела. Говорят, следакам так проще. Ладно. А вот у меня – дело чисто московское. А бригада следаков – все до одного из регионов. Прикомандированные. Все. И меняются каждые три месяца. И новые прикомандированные. То есть приходит к тебе следак и на голубом глазу говорит, что он тебя видит впервые в жизни, и дела твоего даже не читал. И он – следователь. А? Это что, борьба с коррупцией такая? Типа, местные следаки все поголовно заражены коррупцией, и надо новых, которые не заражены пока? А долго им заразиться? Коррупция, она же хуже триппера. И страшно, и все равно хочется.
Смотрящий. Уважаемый арестант, которые смотрит за порядком на вверенной ему территории. Есть смотрящий за продолом, смотрящий за общаком, смотрящий за игрой, смотрящий за карантином. Решения смотрящего не обсуждаются.
Солнце. Лампа дневного света в хате, включается днем, с 6.00. до 22.00. Луна – лампа ночного света в хате, включается с 22.00. до 6.00. Таким образом, свет в хате горит всегда, темнота под запретом.
Сон. На тюрьме не спят. На тюрьме отдыхают. Арестант отдыхает – дело важное. Не надо беспокоить без нужды. Особенно на общем режиме, где движ круглосуточно. Отдыхать-то все равно надо. Вы спросите – как? Да кто как. Беруши используют, простынями занавешиваются. Это по первости. А потом, через пару месяцев, без разницы. Хоть из пушки стреляй. Не добудишься.
Спасибо. На тюрьме спасибо не говорят. У кого не интересовался, никто не знает почему. Одного умника давно читал – он это так подал. Мол, раааааньше, в лагерях интеллигентов не любили. И за их, или ихнюю, вежливость, гнобили. Ну, братан. Раньше, при царе Горохе, на Руси ходили скоморохи. Вавило да Демьян, рубаха да кафтан. И портрет товарища Сталина висел в каждом доме. У меня так не висит. Нету у меня дома такого аксессуара. А интеллигенты – это кто? Кто по экономическим статьям, что-ли? Так их сейчас половина среди арестантов. Спасибо – совершенно нейтральное слово. Ничего нет в нем обидного. Вежливость на тюрьме не возбраняется. Доброе утро сказать, приятного аппетита пожелать. Не знаю, говорят, в лагерях так не бывает. Но мы про тюрьму. Бывает. Никто не против доброго слова. Но спасибо почему-то нельзя, надо говорить – душа. Душа, душевно, от души. Можно – благодарочка. Ну что, благодарочка тем, кто это читает. И спасибо.
Спорт. Спорт – это хорошо. Это даже замечательно. Спортом заниматься полезно и приятно. Из спорта на централе есть прогулка. Она происходит ровно час. Обязательно, по режиму положено. Прогулка по желанию, никто не заставляет. Но нужно не менее двух человек, иначе не поведут. Выводят в специальный прогулочный двор, на верхний этаж тюрьмы. Там один длинный продол, по бокам дворики, есть побольше, есть поменьше. Есть со скамейкой, есть с турником. Есть без ничего. Дворик запирается, как камера, на время твоей прогулки. Стены дворика бетонные, полы тоже, сверху сетка проволочная. Там, сверху, ходит охранник. Над сеткой общая железная крыша, так что неба живого ты не увидишь. И ни дождик, ни снег тебя не потревожат. Вот какая забота. Пол грязный. Точнее, пыльный. Грязи взяться неоткуда. Пыль берется от бетона. Идя на прогулку, арестанты берут с собой пластиковые бутылки с водой, как можно больше. И для начала, заливают пол дворика водой, чтобы пыль прибило. Иначе дышать невозможно. Итак, залили водой пол, можно гулять. По кругу, тут кто как. Кто бегает, кто подтягивается, кто растягивается, кто боксирует, кто упражнения делает, кто просто курит. Все-таки побольше воздуха, чем в хате. Потом когда в хату обратно заводят, это очень чувствуется. Вот такой спорт. На сайте централа, говорят, есть спортзал. Настоящий. Ну, на сайте есть. А так нет. Еще на сайте есть библиотека и храм. Наверное, есть. В реальности – я не видел, врать не буду. Может, я все время сплю, пока туда водят.
Стакан. Помещение в суде, где ты сидишь и ждешь, собственно, суда. Бывает, подолгу. Размер метра два на три, лавки по бокам. Ведерко для мусора. Дальнего нет, надо проситься. На стенах шуба. В новых стаканах уже нет шубы, стены нормально покрашены, в веселенький темно-зеленый цвет. Какой-то психолог мусорской на этом сто процентов диссертацию защитил, какой цвет арестантов успокаивает, наверное. На двери железной, на тормозах то есть, много чего интересного написано, шариковой ручкой. Про судей, про прокуроров. С указанием их фамилий и сексуальных пристрастий. Странно, что не закрашивают. Рекомендую зайти указанным товарищам, ознакомиться. Много интересного про себя узнаете. Может, задумаетесь о жизни. В стакане тесно, народу бывает много. Также стакан есть в конвойных машинах, он железный, с одним сиденьем. Встать в нем нельзя, ноги вытянуть тоже. В тюрьме стаканов я не видел, в тюрьме помещения побольше, человек на пятнадцать, называются сборка. На сборке веселее. Там собирается народ после допросов, после свиданок, после встреч с адвокатами. Наберется побольше народу, сборку открывают и ведут людей наверх на тюрьму, разводят по хатам. Мусора – они же по одному водить не нанимались. На сборке происходит общение. Подельники встречаются друг с другом. Они же сидят в разных хатах, а тут увиделись. Есть что обсудить. Общается разный народ, у кого как дела в хате. Какие новости. Не все в маляве напишешь. Где был шмон, где ждут. Кто вышел, кто зашел. Как себя ведет. К кому в хату перевели арестанта из другой – что он за человек, и так далее. Сборка – вещь полезная.
Стилизм и визажизм. Каждый хочет выглядеть хорошо. Внешне. И внутренне. Классик сказал – в человеке все должно быть прекрасно, и душа и тело. Ну, душу отмывает в тюрьме всяк по-своему, а тело надо блюсти. А волосы отрастают. Ну что ты поделаешь, растут волосы и все тут. В парикмахерскую не выводят. Нету ее. Значит, что – значит, арестанты стригут себя сами. Как умеют. Кто давно сидит, умеет довольно неплохо, и стрижет. Стилистов и визажистов я в тюрьме не встречал, профессиональных. Говорят, им будет плохо, ну не знаю. Если ты хороший мастер мужских стрижек, то тебе будут рады в любой хате. Если, опять-таки ты мастер мужских стрижек, а не Зверев или Киркоров. Если ориентация у тебя нормальная. И ты просто мастер мужских стрижек. Почему бы и нет. Но – нет таких. И стригут арестанты сами друг друга. С этим, как и со всем прочим бытом, в хате проблема. Ножниц нет, не положено. Даже ногти стригут специальными щипчиками – кусачками. Есть машинка. Если смогли затащить. И вот ей стригут, на дальнем, над раковиной. Свет на дальнем плохой, одна лампа тусклая. И то правда – чего ты там на дальнем собираешься рассматривать? Вот и стригут. Потом выходят в хату на свет. Смотрят, чего где не дострижено. Снова стригут. Кто друг друга, кто сам себя. Так тоже можно. В основном – наголо. Или под насадку. Потом моешься над раковиной, смываешь волоски. А то баня раз в неделю, так и будешь ходить чесаться. Есть спецы – делают с боков наголо, а сверху оставляют. Получается крутая модная стрижка. Зачет. Что это стоит – это ничего не стоит. В людской хате положено помогать друг другу. Если не умеешь – никто тебя не заставит. Если не умеешь, но хочешь попробовать свои силы в новом ремесле – вперед. В крайнем случае, потом наголо все можно заровнять. Открывай в себе таланты, времени полно.
Стремяга. Арестант, который стремится стать уголовным авторитетом, и делающий в этом направлении шаги, сознательный преступник. Отличительные татуировки: Смерть Легавым От Ножа – СЛОН, Коренной Обитатель Тюрьмы – КОТ, ЗЛО – За все Легавым Отомстить Отец Любимый Завещал, звезды восьмиконечные на плечах и на коленях, эполет на плече. Уважаемый человек. Своя стезя по жизни. Дороги тебе зеленой, и воли золотой.
Суды. Самое страшное на тюрьме. Не в том плане, что люди страшатся наказания. Совсем нет. Если ты в тюрьме, понятно, что тебя осудят. Иначе зачем ты здесь? Шконку занять? Ты знаешь свою статью, знаешь примерно что тебе дадут. Ты читал свое дело, ты с ним обязан ознакомиться. Под роспись. Значит, никаких сюрпризов не будет. Есть, конечно, арестанты, которые греются надеждой – отпустят, пожалеют, терпилы заявы заберут. Почему бы и нет. Только обычно так не бывает. Я про другое. Что такое суд? Это заседание определенного количества людей в определенном месте. И тебя туда везут. А там – судья, адвокат, прокурор, и другие участники. А тебя туда везут. А там – адвокат заболел. Прокурор с похмелья. Было. Судья не в духе. Было. И заседание что – как пишется часть лица между глазами – переносица. И еще раз переносица. И еще раз переносица. А тебя туда везут. Каждый раз. И, ты будешь смеяться, оттуда тебя тоже везут. Вот это – самое страшное. Рассказываю. Ты – не знаешь точную дату заседания. Никогда. Кто ты такой, чтобы тебе заранее сообщали. Ты арестант, пыль тюремная. Продольный подойдет в три часа ночи и скажет в шнифт, такой-то есть? Ну есть. В пять утра по сезону. Ага. Можешь пару часов поспать. Если сможешь. Вот в пять утра ты выходишь из хаты. Спускают тебя на сборку, на первый этаж. Там еще таких бедолаг обычно человек десять. Сидишь на сборке. Час сидишь, два сидишь. Открывают сборку, выходишь. Идешь на выход. Расписываешься за паек. Можешь брать, можешь не брать. Все равно распишешься. Идешь дальше. Чтобы выйти, прикладываешь руку на сканер. Он не работает. Еще раз, еще раз. Сработал. На твои отпечатки. Выходишь на улицу, лезешь в Камаз. Он обит весь железом, в нем три стакана на одного человека, в них можно сидеть только скрючившись, потому что мало места. И два больших отделения, со скамейками железными, куда от силы нормально поместятся человек шесть. Помещается человек двенадцать. Сидишь. Погрузились, не спеша, все. Поехали. Вентиляции нет. Зимой дубак, летом жара, дышать нечем. Кузов-то железный. Говорят, тот конструктор, что проектировал эти камазы для заключенных, тоже сидит. Ну что, бог тебе в помощь. Пользуйся плодами своей технической мысли. Чтоб ты сдох в таком камазе. Едем. Едем тихо. Пробки. На поворотах едем быстро, чтобы всех кидало из стороны в сторону. Это уже для удовольствия, держаться-то не за что. Приехали в один суд. Кого-то выгрузили. Не спеша. Едем дальше. Второй суд, третий суд, какой твой? Как карта ляжет. Вот ты приехал. Вылез из отсека, в машине тебе надевают наручники, плюс конвойный другими наручниками пристегивает тебя к себе. Суд же. Вдруг сбежишь? По приставной лесенке, пристегнутый к конвою, выбираешься из камаза на землю. Ведут тебя в суд. То есть с другой стороны, не там, где нормальный вход, а там, где конвой заходит. Зашел, идешь в стакан. Там с тебя наручники сняли, дверь открыли, в стакан завели. Стаканы в судах разные, в основном небольшое, метра два на три помещение, с лавками по бокам. Здороваешься, располагаешься. Ждешь. Ты прибыл часов, допустим, в десять. А суд может быть, в пять вечера. Сидишь. Просишь кипяточку. Могут дать. А могут нет. Просишься, как собака, в туалет. Иногда водят. А сидеть долго. И вот он, великий миг, тебя ведут собственно в сам суд. Опять наручники, одни на тебе, другие твои с конвойным, канаешь по лестнице, заходишь в зал. Там – участники процесса. Если ты по первости, то там еще твои родные. Их адвокат оповещает, заранее. Вот этого лучше не надо. Видеть родным тебя в клетке – удовольствие ниже среднего. Опытные арестанты просят никого не приходить. Поговорить конвой все равно не даст, передать ничего тем более. Начинается шоу. Прокурор болен. Потому что сегодня понедельник, а вчера была дача. И прокурор заболел. Судья отменяет заседание. Может даже извиниться перед участниками. Только не перед тобой, ты арестант, забыл? Тебя обратно в стакан. И сидишь. Камаз приедет часов в восемь. Заберет тебя, обратно в это железное отделение, и поедешь. Тихо. Пробки. Доехал до централа. Вылез. Иди на сборку. И сиди. Час, два, три. А ты не спал с пяти утра. И чего? Сиди. Когда мусора надумают тебя в хату поднять. А надумают, пока все свои дела не сделают. Новеньких примут, по карантинам распихают. И – о радость. В хату. Заходишь. Хочется – ссать, срать, спать, есть, пить, и всего сразу. Или уже ничего. Потому что время-то часа два ночи. Итого ты прокатался сутки. Ну, поспи. Сорри, в тюрьме не спят, в тюрьме отдыхают. Полегчало? Значительно. Вот что такое суд для арестанта. И таких милых поездок пока осудят, в среднем, до десяти. Это если дело простое. А так – тридцать, сорок поездок. Так что, читатель, когда ты видишь кадры из телевизора или из интернета, как человек стоит в клетке на суде, и знаешь, что его привезли из СИЗО, просто подумай, что он до этого пережил. И что он дальше переживет, ведь его в любом случае повезут обратно. Просто подумай. Думать – оно же не вредно.