– Атакуют слева, сверху.
– Вижу…
В кабине стоял запах горелой проводки, где-то за спиной искрило, кажется, в блоке с предохранителями. Удар по корпусу штурмовика! Взвыли генераторы защиты, пилот крутанул машину, стараясь выйти из под огня.
– Нужно подниматься! – голос в наушниках с хрипом, надрывом, – Зажмут здесь, командир! Вверх надо, над плоскостью эклиптики!
– Продолжаем работать, – спокойно отвечает он, – Маневрируйте.
Быстрый взгляд на телеметрию – двадцать три машины из пятидесяти еще в строю. Эскадрилья продолжала терзать флот захватчиков, но силы неравны.
– Выходим из боя. Пеленг три двадцать один!
Это последнее кольцо в секторе. Гейт мгновенной переброски, бортовой номер 3-21. Но до него еще нужно добраться.
Похоже, у неприятеля не осталось других целей: их эскадрилью преследует весь гуттерианский флот. “Что ж, прекрасно… Просто замечательно!”.
Командир опытным взглядом определил свободное пространство, вывел свой штурмовик из строя, оставляя ведомого лидером группы. Он не доверял радарам, сканерам, стратегическому искину… Нужно было взглянуть на обстановку собственными глазами.
Штурмовик легко увернулся от двух случайных зарядов, увеличил скорость, отрываясь от общей свалки. Преследовать одиночку никто не стал.
В наушниках матерные ругательства, чей-то крик… Взгляд на телеметрию – двадцать две машины из пятидесяти. Командир сжал зубы.
Перед ним желтым и багряным листопадом кружились пятнышки взрывов. Большого труда стоило определить в этом хаосе своих и чужих, но наметанным взором он сумел просчитать расстановку сил. Вот серебристым роем уходит к кольцу переброски его эскадрилья. В стороне, словно украшенный оранжевыми цветками, разваливается на куски адмиралтейский линкор. Он сражался до последнего, отвлекая на себя огонь захватчиков. Теперь настала их очередь. Остатки вражеского флота группируются, вытягиваются огромным щупальцем, стараясь дотянуться до ускользающих штурмовиков, посылая им вслед бледно-голубые импульсы.
Двадцать одна машина. Двадцать…
– Командир! Кажется, все?
– Выполняйте приказ. Уходите по указанному пеленгу.
– Какой смысл? Мы же не станем убегать, правда?
Он еще раз взглянул на остатки линкора, послал в пустоту запрос, чтобы сориентироваться на старшего. Ничего. Стратегическая сеть молчала. Теперь он командующий флотом.
Направил штурмовик следом за своими, на ходу запрашивая гейт 3-21. Получил доступ по праву старшего, ввел адрес переброски и указания принимающему кольцу.
– Нет, мы не станем убегать. Мы идем к флагману номер один.
Больше никто не произнес ни слова. Радиоэфир молчал. Все понимали, что это значит.
Они потеряли еще двоих, прежде чем достигли цели. По ободу десятикилометрового гейта струились электрические разряды, круг в центре мерцал бледно-молочным, не раскрывая еще того места, куда направлялись штурмовики и преследующий их враг. В последнюю секунду в центре кольца вспыхнул яркий свет – жгучий, ослепляющий! Эскадрилья не задумываясь нырнула в раскрывшиеся ворота мгновенной переброски.
“Вот теперь все” – подумал командир, замыкающий колонну штурмовиков. Успел вспомнить о доме на Земле. Там сейчас поздняя осень… На него как будто повеяло ноябрьской прохладой, хотя светофильтры на лобовом стекле отчаянно пытались оградить его от пламени вздымающегося навстречу протуберанца. Принимающий гейт, созданный умными и трудолюбивыми людьми, сумел выполнить приказ – опуститься на предельно малую высоту перед солнечной короной, еще целую минуту сохраняя возможность для переброски. Солнце! Наш флагман номер один.
Ослепленные жаждой убийства и разрушения, уверенные в своей победе, гуттериане уже не могли остановиться. Они нырнули следом. Минуты хватило.