Недавняя гибель Джона Аллена Чау в Индии вызвала бурный поток ненависти в интернете. Часть этой критики была направлена на подход конкретно этого миссионера, но основная масса была против христианских миссионеров в целом. И хотя мне хотелось бы думать, что эти комментарии представляют только неверующих, но я опасаюсь, что такие взгляды проникают и в церковь. Так что решил ответить на некоторые обвинения.
(Миссионеры Дэйв и Стейси Хэр живут и несут служение по переводу Библии и развитию письменности для одной малой народности в центральной Африке. Дэйв высказался в своём личном блоге по поводу события, о котором недавно сообщали не только христианские, но и многие светские СМИ по всему миру, включая российские — прим. перев.)
1. Миссионерам нигде не рады
Удивительно, но ещё совсем недавно европейцы управляли Камеруном (где мы живём). Колонисты пришли, захватили территорию и фактически считали этот кусок Африки частью своей страны. Колонисты часто прибегали к грубой силе и убийствам, чтобы навязать свою власть, чему вряд ли могли помешать люди, никогда не видевшие оружия. Я записал историю племени квакумов, которые называют себя «Тил». Они рассказали, как немцы принуждали их селиться вдоль недавно построенной дороги, убив при этом больше половины жителей. Другие квакумы показали нам деревья, на которых повесили их дедов, которые не стали подчиняться колониальной власти. В людях ещё остаётся затаённый гнев и недоверие к немцам и французам, отголоски которых иногда чувствуются в их отношении к нам со Стейси.
Возможно, вы удивитесь, но всё же квакумы умоляли нас к ним прийти. Они пели и танцевали, перечисляя множество причин, почему они считали, что нам нужно с ними работать. Во время той первой поездки в Камерун мы посетили 8 племён. В одном племени построили дом специально для переводчиков Библии. Другие предлагали нам еду и всякие подарки, чтобы уговорить нас к ним прийти. Были неоднозначные причины, почему они хотели нас видеть: одни считали, что переводческий проект сохранит их язык, другие надеялись, что присутствие белых людей в их деревне принесёт экономическое процветание. Однако в этих группах встречались и христиане, которые полюбили Иисуса и Его Слово, но имели лишь ограниченный доступ к ним. Эти люди умоляли нас прийти, потому что все мы — часть Божьей семьи, и им хотелось больше Христа.
Это не значит, что все нам здесь рады. У меня была встреча с одним человеком, который угрожающе заметил, что он знает, зачем мы здесь, и не хочет, чтобы мы приносили иностранную религию. В одной деревне мне пришлось довольно резко покинуть собрание, потому что люди там дали понять, что не рады нашему присутствию. Конечно, туземцы, которые убили Джона Аллена Чау, не хотели, чтобы он был там. Как христиане, в таких случаях мы должны просто уходить? Если да, то сколько людей должны выступить против нас, прежде чем мы уйдём? Должны ли мы идти только туда, где 100% людей хотят нас видеть? А хотят ли вас видеть все 100% людей, живущих по соседству с вашей церковью? Это подводит нас к следующему обвинению...
2. Миссионеры не должны идти туда, где им не рады
Следующий логический шаг в дискуссии: если где-то не хотят видеть миссионеров, значит им точно не нужно туда идти, правильно? Размышляя над этим аргументом, вспоминаю текст об Иисусе:
Пришёл к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились
—Евангелие от Иоанна 1:11–13
Этот отрывок говорит нам, что Иисус пришёл служить людям, которые не принимали Его. И они были Его собственным народом! Это же самое Иисус сказал Своим ученикам: «Я посылаю вас, как овец среди волков» (От Матфея 10:16) И, если история описывает события точно, почти все ученики умерли, стремясь исполнить повеление Христа следовать за Ним. Можно ли всерьёз говорить, что миссионеры должны идти только туда, где им рады? Так ли апостолы понимали смысл Великого Поручения?
Думаю, ответ ясен: Нет! Идти туда, где люди нас ненавидят, где нас убивают, где презирают нашу веру... Именно это мы и делаем! Но поразительно то, что в таких местах Бог действует через Своё Слово. Прямо как в 1-й главе от Иоанна сказано об Иисусе: Он пришёл к своим, а они Его отвергли... Но всем, кто Его принял, Он дал право быть детьми Божьими. В племени хуаорани не приняли и убили Джима Эллиота и бывших с ним людей. Но позже пришли верные женщины-миссионерки, которые привели многих хуаорани ко Христу. В биографии Джона Патона рассказано о двух миссионерах, которые были убиты почти так же, как Джон Аллен Чау (а затем съедены!). Но позже Бог использовал Патона, чтобы привести ко Христу целые острова. История роста христианской Церкви была усеяна смертями верных мужчин и женщин и последующим потоком обращений людей к Богу.
Кровь мучеников — семя Церкви.
—Тертуллиан
3. Миссионеры уничтожают культуру
Последнее обвинение, на котором я бы хотел остановиться, состоит в том, что, следуя Великому Поручению, миссионеры разрушают культуру. Честно говоря, ответ на это обвинение — «нет, это не так» и «да, это так». Во-первых, современная культура должна перестать читать «Библию ядовитого леса». Это вымышленная история, написанная женщиной, которая была в Африке только в раннем детстве. На самом деле миссионеров учат быть антропологами. Нас учили тщательно изучать принимающую культуру, чтобы прийти туда в качестве учеников, выучить их язык и постараться преподнести им Евангелие Иисуса Христа с учётом культурных особенностей. Если вы хоть немного проверите, то обнаружите, что миссионеры всегда лидировали в области лингвистики с самого основания этой науки. Всё потому, что миссионеры стремятся вовлечь людей в изучение их собственного языка, что требует годы сложных исследований, прежде чем вообще начинать делиться учением Христа. Как я уже говорил, квакумы нас приветствовали (частично) потому, что им казалось, что наша работа сохранит их язык и культуру. И это так и есть! Моя магистерская диссертация была сосредоточена на понимании того, как квакумы рассказывают истории, сохраняя свои народные сказки и в то же время помогая нам переводить Библию, отражающую их собственные методы повествования. Сейчас мы даже работаем с этномузыкологом, чтобы сохранить уникальность музыки квакумов.
Теперь, ко всему сказанному, есть ещё такие аспекты культуры, которые, я надеюсь и молюсь, что будут разрушены нашим служением. Например, пару недель назад Стейси пришла домой и рассказала, что какой-то мужчина избивает соседского мальчика во дворе перед несколькими домами. Я пошёл туда и увидел съежившегося в грязи 11-летнего мальчика, над которым ругался и махал палкой человек лет двадцати с чем-то. Почти вся деревня на это смотрела, и я полчаса пытался убедить их, что это неправильно. А они смеялись надо мной! Они сказали, что воспитывают детей уже много лет, и кто я такой, чтобы говорить им, что делать с плохим ребенком? По их словам, все знают, что некоторых детей нужно избивать на людях, иначе они никогда не исправятся. В другие дни я видел в нашей деревне двух других детей, у которых на животе ряды шрамов. Мне рассказали, что народное лечение некоторых болезней — резать их лезвием бритвы. Позже у одного из этих детей обследовали и обнаружили серповидноклеточную анемию. Нет такого количества порезов на животе, которые бы вылечили (или хотя бы облегчили) эту болезнь.
Это всего два обычая, которые я здесь часто наблюдаю у квакумом, и прекращения которых жду больше всего. Они являются частью их культуры, за обычаи они крепко держатся и считают себя в этом правыми. Я не стыжусь того, что хочу это уничтожить. Уильям Кэри так же не стыдился помешать сожжению вдов, а Эми Кармайкл — разоблачить языческую проституцию маленьких девочек. Мы здесь не продаём американскую культуру, мы надеемся открыть народу квакум, чего Бог желает для них. Бог не хочет запретить квакумам жить в глинобитных кирпичных домах или говорить на языке квакум или даже играть на своих любимых барабанах. Но Бог недоволен их избиениями женщин и детей, их пьянством и поклонением всяким духам вместо Него. И я жажду увидеть, как всё больше и больше квакумов поклоняются истинному Богу на своём родном языке, со своей музыкой и с руководителями из своего народа. Я жажду, чтобы культура не разрушалась, а преображалась.
Миссионеры — не колонисты, мы — служители. Мы здесь не для того, чтобы брать, а для того, чтобы отдавать. Я не хочу завладеть их землей, заработать на природных ресурсах или заставить их вести себя и выглядеть так же, как я. Я не собираюсь контролировать их и даже не хочу руководить ими. Я хочу помочь им получить доступ к Божьему Слову и научиться читать. Я хочу, чтобы они поняли, что малярией заболевают не из-за переедания манго, и что лучше спать под москитной сеткой. И я делаю всё возможное, чтобы справиться с работой. Я хочу, чтобы мужчины и женщины квакум сами вели свой народ во всех этих вещах.
Я пишу не миру, а своим братьям и сёстрам. Пожалуйста, не верьте лжи и обвинениям, которые вы слышите. Я никогда не встречал Джона Аллена Чау, не знаком с его философией служения и не стремлюсь оправдать его. Но я ценю то, как он подписывал свои письма: «Soli Deo gloria» («Только Богу слава»). Эти слова в моём сердце и в сердце каждого миссионера, которого я знаю. Вместо того, чтобы осуждать, я умоляю вас, проведите время в молитве за сентинельцев, которых Чау пытался достичь. Пусть Бог сделает для них то, что Он уже сделал для многих других народов мира. И пусть Ему одному будет слава.
Автор — © Дэйв Хэр / Hare Translation Journey
Перевод — Михаил Шевцов для Баптисты Нижней Волги