Меня зовут Аня, мне 25 лет. Фамилию я свою не люблю: это фамилия моего отчима, а я хотела бы быть Воронцовой. Я даже пыталась писать под этой фамилией, в школе подавала свои сочинения на конкурс, только призовых мест не получила.
У меня случился эпилептический приступ и меня ограбили в приемном покое больницы. Один человек помог мне, когда у меня случился эпилептический приступ. Такой сознательный гражданин, вытащил меня из автобуса, когда мне стало плохо… увязался со мной на скорой… А уже в больнице он сказал, что он — мой молодой человек. Унес все мои вещи. Вообще все, включая мою одежду, мобильный и ключи от того места, где я жила. Я осталась в тапочках и в легком свитерке.
30% бездомных потеряли кров из-за конфликтов в семье или стали жертвами мошенников. Вы можете помочь им вернуться в общество.
До того, как я попала в больницу, я жила на Беговой (станция метро в Москве), на улице Марии Расковой, снимала комнату. Познакомилась я с одним дедушкой года два назад в метро — разговорились случайно… Вот у него я комнату и стала снимать. Можно сказать, что я у него и не снимала… Так как он меня кормил, он ко мне как ко внучке относился. Я ему давала тысячи три на коммунальные расходы — он мне их же потом обратно отдавал в виде подарков. Он просто одинокий: у него сын ничем не занимается, а сам он — очень дельный человек, краснодеревщик, золотые руки.
До этого я в Бутово (район Москвы) снимала комнату, но мальчик — хозяин квартиры хотел на мне жениться. Но я отказала, говорю: «Нет, я тебя убью!» Так он меня раздражал периодически...
Я жила когда-то в Польше. Я вообще полукровка: у меня тетя в Польше живет. Но, пожив некоторое время там, в Кракове, я поняла, что нет — не мое это…
Я из Красноармейска Московской области.
Дома я не живу с 16 лет. Там с отчимом у нас были плохие отношения: меня постоянно дома пытались забить: «Да ты дура, ничего не умеешь, дебилка, тебя нужно сдать в интернат…»
Я уже в 12 лет пыталась уйти к бабушке… Я очень любила информатику, но так как я не успевала готовить ужин отчиму, родители мне запретили дотрагиваться до компьютера и ходить на компьютерный кружок. Правда, оставили занятия по английскому. И я очень скоро перестала ходить на английский, а стала ходить туда, куда мне хочется. И вот за этот маленький обман у нас вышел скандал.
В 16 лет я уехала в Москву, потом я уехала в Тульскую область… Там пожила пару месяцев… Начала работать в Макдональде, закончила экстерном 10 класс. Поступила в институт сама… В Педагогический университет имени Шолохова.
Маму я свою не видела 7 лет примерно. И хорошо. Есть у меня и сводный брат, но я его братом не считаю… Он мне сказал: «Я вас не знаю, Анна Олеговна». Я ему говорю: «Хорошо, Сергей батькович, я вас тоже не знаю!» Брат мой пошел в отчима… Он отнюдь не такой умный… А у нас в семье только по женской линии все обладают какими-то талантами… И все женщины учились.
Мой молодой человек сейчас на Донбассе. Есть и моя вина в том, что он туда уехал… Телефон мой пропал в больнице, и связь у нас с ним потерялась… А так он писал мне, что его там порошенковцы периодически «посыпают градом»…
Мы с ним поругались, а потом мне его друг позвонил и сказал, что он на Донбассе. Ну я ему свой телефон передала. Он мне звонит: «Солнышко, я тебя так долго искал, где же ты была?» А я и в Москве меняла адреса раз в два месяца… То я уезжала куда-то в Тамбов, то даже в Польшу меня носило...
Когда я вышла из больницы, я пыталась дедушку найти, у которого я жила, но в Москве я его не застала, ездила на дачу, но и там его не нашла… А дедушка — он тоже последнее время болел, может быть, его забрали родственники в Ессентуки… Когда искала я его, разнервничалась, у меня даже ишемические атаки начались… Тогда я поехала в храм, куда я раньше ходила — на улице Радио, и там уже соцработник в храме позвонила сюда, в Люблино, и меня сюда отправили.
Здесь со мной работают психологи. Я дерзкая, никому не даю спуску. Но это уже в меня заложено. Я с детства такая: не трогайте меня, а то я мгновенно завожусь.
Мне даже многие астрологи говорили, что у меня два сильнейших огненных знака. Если меня довести, я могу и отомстить, причем даже уже через несколько лет. Я считаю, что месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным. Первая моя месть была отчиму: я его просто подожгла пьяного, когда он спал… Причем, он мне говорит: «Это ты сделала?» А я говорю: «Нет, это, наверное, полтергейст». А тогда еще передачи были популярные про всякие паранормальные явления. Так и решили все, что это полтергейст. А подожгла я его за то, что он меня избил. Ногами…
Потом я пыталась отомстить мужу первому: я его гелем пыталась отравить от тараканов.
У меня сейчас ребенок — дочка Ника, в доме малютки находится временно. Нике три года, сейчас четвертый год. Папа Ники — поляк, он, наверное, сейчас в своей Польше. У Никуси мой характер, даже еще более взрывной. Я ее уже не видела месяца два или три. Где-то полтора года назад отдала в дом малютки. Есть такая услуга: одиноким матерям, у которых в трудной жизненной ситуации нет возможности заботиться о ребенке, временно дают устроить ребенка в дом малютки. Я все лето провела в больнице: в реанимации в кардиологии и просто в больнице — больше двух месяцев. У меня каждый раз что-то новенькое, какая-то новая болезнь… Я уже думаю: а что может еще отказать? У меня уже и с почками были проблемы, и с сердцем…
Обычно у меня под рукой всегда был мой смартфон: там адреса и номера телефонов моих друзей. Друзья у меня были всегда довольно обеспеченные, я могла и в долг у друзей взять, чтобы на пару дней, пока у меня не было квартиры, снять гостиницу. Все контакты с друзьями у меня потерялись. Но я только об одном жалею: у меня друг один был — дальнобойщик, мы с ним случайно как-то познакомились… он мне много раз протягивал руку помощи: денег давал в долг и так давал. Вот его мне, конечно, хотелось бы найти…
Я жила как-то в приюте «Дом для мамы» и в фонде «Анастасии Узорешительницы». Нужен мне был отдых… Вот временно я там жила с ребенком. Чтобы совсем на улице жить — это так низко… А в этот раз… у меня уже не было сил и желания как-то самой выплывать…
У меня есть названная мать. Меня с ней один бездомный человек познакомил. Мы с ним познакомились на железнодорожном вокзале, я думала, куда мне дальше деваться, а он мне предложил: «Давай я тебя к одной православной чете приведу!» Она, моя мама, его приглашала — кормила. И вот получилось так, что они меня как свою дочь восприняли. Живут они в Тульской области. Они люди небогатые, но иногда дорогие подарки мне дарили. Вот собачку йорка мне подарили. Она уже привыкла к тому, что я часто пропадаю, исчезаю. Мы иногда ругаемся с ней. Сейчас мы с ней уже пару месяцев не выходили на связь.
Сейчас я хочу честным путем зарабатывать.
Раньше у меня были и нечестные пути заработка, скажем так. Банк меня преследовал. Сейчас у меня и с налоговой проблемы будут — я с 2012 года не сдавала отчетность, пусть и нулевку… У меня ИП было оформлено.
В монастырях мне было всегда хорошо, я много где побывала: я и в Оптиной Пустыни бывала часто, и в Дивеево — моем любимом…
Самое ужасное мое воспоминание — это детство. Мне было лет 8, отчим пришел домой, зажег дома костер из книжек и сказал: «Я вас сейчас, б… чертей этаких, взорву». Долго он гонялся за нами с ножом, а мы с братом и с матерью прятались от него у соседей всю ночь.
Я считаю, что настоящий мой дом — это у моей названной матери. Мне сейчас стыдно им признаться, что я настолько выбилась из жизни, они же всегда меня считали сильной личностью. Я могу всегда к ним прийти — в любом состоянии, неважно какая — я могу прийти к ним всегда. Мне даже стыдно им сказать, куда делся этот телефон, который они мне подарили и который у меня украли. Учитывая еще и то, что первый их подарок — нетбук — у меня тоже украли… Тот подарок потеряла, этот потеряла. Мама будет разочарована…
В любовь я не верю. У меня есть привязанность к людям: сначала это уважение, потом появляется привязанность.
Я как очень гордый человек редко кому в своих проблемах признавалась, то, что я обратилась сюда за помощью, это для меня прогресс. Я даже с духовником своим из-за гордыни поссорилась. Хорошо, что дальше не пошла дрова ломать…
Специалисты фонда SAMU Social Moskva помогают бездомным вернуться в социум: мы оказываем медицинскую и психологическую помощь тем, кто оказался на улице. Вы можете поддержать нашу работу: http://donate.samu.ru/
Алкоголем я никогда не злоупотребляла — я баловалась. Все мои друзья знали, что я водку не пью, например.
Я считаю, что все, что случилось — это воздаяние. Если бы я не обижала других людей, что-то бы делала по-другому...
Потому что были в моей жизни нечестные истории… И деньги я нечестные тратила: не как добрый Робин Гуд, а спускала на ерунду…Сейчас бы я по-другому поступила. Я бы лучше своей названной маме помогла, могла бы я на те деньги купить домик в Тульской области для нас всех… Но в принципе, я думаю, что даже из самой худшей ситуации можно найти выход. Это тоже какой-то опыт.