Дерзко распугав призрачные петли табачного дыма, он подошёл и нагло встал возле столика, в аккурат напротив Юрия. Огромная голова венчала долговязое тело, упакованное в куртку из шкуры молодого дермантина, рукава которой гармошкой стиснулись над огромными кулачищами. Распухшие, сбитые костяшки упёрлись в расцарапанную клеёнку на столешнице, а башка уже почти нависла над корзинкой с модняво, треугольниками, порезанными кусками чёрного хлеба. Что там известно про большие головы? Признак гения либо идиота. Тут, несомненно, второй случай. Сто процентов.
Дурашливая ухмылка беззвучно вопила о слабоумии и злобе. А взгляд бесил и одновременно пугал Юрия – так рассматривают срок годности на упаковке творога или выбирают в загоне барашка для вечернего шашлыка. Юрий понимал, что от него ждут реакции, и праведный гнев просился наружу, но за соседним столиком хлюпали пивом и соскребали янтарную стружку с вяленой плотвы приятели большеголового. Они также беззастенчиво пялились в сторону Юрия. Он, не показывая волнения, продолжал есть солянку. На его беду в кафешке кроме него и этой гоп-компании никого не было – все разбежались, а мужик за стойкой уже нервно посматривал на часы. Ситуация! Спагетти-вестерн какой-то. Не хватало перекати-поля и гробовщика с меркой.
― Здорово, мужик, ― тяжёлый пивной выхлоп отбил вкус к еде, и Юрий вернул полную ложку в миску.
― Привет.
― Ты ведь не местный?
Юрий кивнул. Глупо врать, тем более, что вопрос прозвучал скорее, как утверждение.
― Ну, и откуда будешь?
― А, ты всё-равно не знаешь.
― А всё-таки? ― гигантская башка грозовой тучей колыхалась всё ближе и ниже.
Юрий знал, что, признав себя вслух москвичом непременно привлечёт внимание юных провинциалок или таких вот персонажей, как это чучело со-товарищи. Но, к несчастью, девичье внимание всегда оказывалось не таким навязчивым. И девиц поблизости не было, а близкий контакт с этой мрачной компанией не входил в планы Юрия. Какого чёрта – поесть уже нельзя без дурацких допросов.
― Я из Мги, ― это короткое название он видел в списке возле билетной кассы на каком-то железнодорожном разъезде.
― Чё? Из мглы? ― ухмыльнулся верзила.
«Сам ты из мглы выполз, чмо пучеглазое», ― слова строптиво рвались наружу, но Юрий счёл за лучшее протолкнуть их обратно очередной ложкой солянки. Прожевав, он уже почти спокойно ответил:
― Я же говорил – ты не знаешь.
― Ну, а куда? К нам?
― Нет, в деревню, ― Юрий вовсю старался, чтобы долговязый не понял, что сил терпеть эти тупые вопросы почти не осталось. Он вот-вот взорвётся, а все шансы явно не в его пользу. Похоже, головастый знал это и продолжал давить:
― А в какую?
― Ты всё-равно не знаешь.
Амбал минуту жевал губищами, но пожал плечами и, разогнув спину, снисходительно промычал:
― Ладно, ешь спокойно. Будь как дома, но не забывай, что в гостях.
Эта наглость взбесила Юрия, но взгляды от соседнего столика ткнули под бок, напомнив о ничтожности его шансов, и он залил обиду остывшим чаем. Хорошо, что расспросы окончены – ведь он и сам не знал, в какую деревню едет. Лишь бы от людей подальше. Похоже, его собеседник каким-то звериным чутьём понял это, потому что, сквозь матерщину и гогот Юрий расслышал отрывистое:
―…издит сука, даунштифтер ссаный.
Минут через десять шумная компания покинула кафе. Юрий облегчённо выдохнул, но к нему тут же подошёл мужик, который продавал еду и выпивку за стойкой.
― Молодой человек, мы закрываемся.
― Что, так рано?
― Вы не из наших мест, вижу. У меня нет времени всё объяснять, но осенью с наступлением темноты все двери должны быть накрепко заперты, а иначе… Ничего хорошего, в общем, ― голос мужчины дрожал от неподдельной тревоги. Казалось, он не хотел называть причины своего страха из суеверных опасений навлечь тем самым беду на себя. И это позабавило Юрия – он решил, что у местных в ходу шутки над приезжими. Похоже, каждый считал своим долгом потрепать нервы чужаку. Но, каков актёрище! Ладно, в чужой монастырь со своим уставом…
― Хорошо, а гостиница у вас есть?
― Есть, но она не работает. Можете на вокзале ночь переждать, а завтра на постой напроситься – у кассиров адреса есть. Только поторопитесь, а то скоро стемнеет, двери на запор и я не позавидую, если…
― Да, да – это я уже слышал, ― Юрий вышел, закрыв шею от стылого ветра воротником куртки. Как его это достало! Туда не ходи, сюда поспеши, там не опаздывай – сплошные обязанности. Шаг не успеешь сделать, как уже кому-то и что-то должен. Да он от этого из столицы сбежал, от этих вечных обязательств. Оставил за спиной предательство жены, неподъёмные кредиты, звонки коллекторов, визиты приставов. Продал всё, что успел, собрал рюкзак и бегом на ближайший вокзал. Надеялся устроиться в какой-нибудь безлюдной деревеньке и тихо жить земными плодами, не привлекая внимания. Наивно! Самые заброшенные селения по выходным наполнялись людьми, и тут же начиналось: «Кто? Откуда? Зачем?»
Юрий ехал дальше, двигался вглубь страны, которая выворачивала перед ним потайные карманы, усыпанные крошками городков и сёл, которые становились всё мельче и незаметней. Расстояния вытягивались резиновым жгутом, но полного безлюдья так и не случалось. Всюду вопросы-расспросы. И вот она – последняя надежда. Этот городишко – тупик железнодорожной ветки, по которой и поезд ходит раз в неделю. Дальше – леса и болота, среди которых и затерялась заветная деревенька, названия которой Юрий пока не знал, но надеялся, что его все позабыли. Там, в бревенчатой избёнке, он и найдёт своё убежище от нервотрёпки, долгов и обязательств. Беда только, что поиски затянулись до глубокой осени, да и денег осталось с гулькин хрен. А тут ещё эти местечковые чудачества…
Юрий заметил, что люди, в самом деле, спешат укрыться в домах и подъездах, щёлкая замками и скрипя засовами. Наступающая тьма разогнала жителей по щелям, как тараканов тапком. Странный обычай! Однако, Юрий наконец, мог вздохнуть свободно – хоть на время, в холоде и темноте, но он будет один. Только что-то было не так – пустые улицы дышали тревогой, будто ждали чего-то страшного. Ветер скоблил льдистой крупой остывающие спины луж. Улицы потели едкой испариной жуткого предчувствия, покрываясь ледяной коркой. Десятки испуганных глаз угадывались в сумраке окон – люди ждали чего-то, с тревогой раздвинув прорези плотных штор. В них боролись ужас и любопытство – желание видеть и страх быть замеченными.
Юрий только теперь стал понимать их, потому что спиной ощутил чей-то цепкий взгляд. Он обернулся – никого. Но, уверенность, что кто-то следит за ним, не исчезла. Юрий ускорил шаг, рискуя поскользнуться. Резко остановившись, он снова посмотрел назад. На этот раз он успел заметить тревожное метание невнятных теней. Дробь чужих шагов хлестнула по настороженным нервам, и Юрий бросился бежать. Он мчался по скользкой дороге, не разбирая пути от внезапного ужаса. Ничего хорошего от преследователей он не ждал – не зря их боялся весь город. Юрий петлял, сворачивая в переулки, прыгая через канавы, огибая глухие заборы. Однако, его остановил обрывистый берег реки. Не видя, как далеко до воды, Юрий остановился, задыхаясь от долгой беготни и страха.
Шаги за спиной неотвратимо приближались. Юрий развернулся на дрожащих ногах. Тьма выдавила из себя несуразный силуэт с огромной головой.
Продолжение следует...