27 ноября 1095 года в Клермоне было холодно и людно. Мокрый снег сыпал на головы тысяч людей, собравшихся на площади перед кафедральным собором. Здесь были все - сверкающие позолоченными одеждами епископы, родовитые бароны в ярких нарядах, купцы, монахи, бедняки, несчастные калеки.
Ждали, когда на высоком помосте появится папа римский Урбан II. Никто, кроме его ближайших соратников, не знал, что хочет сказать понтифик “городу и миру”, но все подозревали: они услышат что-то очень важное. И поэтому никто не замечал ни ледяного дождя, ни мокрого снега.
Когда папа Урбан поднялся на помост, толпа загудела, а потом всё резко стихло - потому что понтифик начал говорить. О Святой земле, о городе Христа - Иерусалиме.
- Эта колыбель нашего спасения, земная родина Господа, эта мать религии насильственно захвачена безбожным народом – сынами рабского Египта. Нечестивая раса сарацин и безбожников в течение уже долгих лет обременяет жестокой тиранией святые места, которых касались ноги Господа. Они подчинили приверженцев истинного закона и обрекли их на рабство.*
Печаль прихожан мало помалу сменилась негодованием, затем взорвалась гневом. Как же так? С немым вопросом они смотрели на папу. Урбан все более распалялся:
- Собаки ходят по священным местам, светильники осквернены, народ, почитающий Бога, унижен. Какая душа не придет в волнение, какое сердце не смягчится при виде всего этого? Кто сможет, мои дорогие братья, удержать свои глаза сухими, узнав об этом?
- Никто! Никто не может! - закричали из толпы.
Слезы смешивались со снегом. Люди ждали ответа на вопрос, что делать дальше, как мириться с этим. И можно ли мириться? Что скажет наместник Господа? И Урбан сказал:
- Мои горячо любимые братья, вооружитесь рвением Божьим, пусть каждый из вас опояшется сильным мечом. Вооружитесь и станьте сынами Господа Всемогущего. Лучше умереть на войне, чем видеть несчастья нашего племени и святых мест. Идите и Господь пребудет со всеми вами.
И все, кто опояшется мечом, продолжал Урбан, достоин божественного прощения. И за прошлые грехи, и за настоящие:
- Все те, кто виновен в поджоге, краже, похищении людей, убийстве и других преступлениях не добудут себе Царствия небесного; искупите же свои грехи, которыми вы вызвали гнев Божий, угодной богу службой с тем, чтобы вы получили немедленно индульгенцию. Соберите всех ваших братьев, чтобы воспротивиться тем, кто решил стереть с лица земли имя Христово. Этого хочет Бог!
Толпа была поражена в самое сердце. “Это слова не пастыря, но Бога!” - кричал кто-то из баронов. "Да! Это так!" - отвечали ему. Простолюдины обнимались с дворянами. Монах целовал обезображенное оспой лицо какого-то юродивого, сумевшего каким-то чудом добраться до Клермона из далекой Аквитании. “Этого хочет Бог!”** - неслось то тут, то там. Урбан снял пурпурную сутану, бросил ее вниз. Те, кто стоял перед помостом, стали рвать ее, передавать клочки ткани дальше, пытались тут же нашивать на одежду кресты…
Весной следующего на восток отправилась первая рать защитников Гроба Господня - нищих, крестьян, наемников. Нередко они забывали, зачем идут, а, может, надеялись на будущие индульгенции, но по пути к Святой земле - жгли, грабили, убивали. До Иерусалима не дошли. В Малой Азии дикую шайку перерезали турки-сельджуки.
В 1097 году в поход отправились рыцари - из Франции, Фландрии, Германии, Италии. Блестящее воинство лучших сынов Европы. Они тоже жгли, грабили, убивали, но отпущение грехов получили - в 1099 году Гроб Господень был освобожден.
Царствие небесное наступило.
* - цитаты по Гийому Тирскому.
** - Deus lo vult (лат.)
©Алексей Денисенков
Понравился текст? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал История и истории!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Осада Зары — крестоносцы против своих
Кровь Святого города: как крестоносцы захватили Иерусалим
