(Страница 1)
Ташкент-Кабул
«Слово, которое зачастую является пустым звуком для какого-нибудь политического деятеля, становится грозной силой для солдата; то, что один произносит легкомысленно, или с коварным умыслом, другой пишет на пыльной земле своей кровью...»
Альфред де Виньи «Неволя и величие солдата»
Мощные турбины воздушного лайнера монотонно-усыпляюще гудели, успокаивая душу и настраивая мысли на лирический лад. И только один вопрос сидел занозой в голове - что же будет дальше? Какая судьба уготована тебе, командиру взвода, направляющегося в далекую южную страну?
И снова в голове, словно на экране стали прокручиваться события последних дней.
Подготовка к командно-штабным ученьям подходила к концу. Командир инженерно-саперного взвода мотострелкового полка старший лейтенант Карасик придирчиво еще раз осмотрел сборный командно-наблюдательный пункт, пахнущий свежей краской, и остался доволен работой. Обычно, щиты красили просто в зеленый цвет, а тут Карасик все выкрасил по всем правилам маскировки, путем нанесения камуфляжа.
Увидев своего шефа - начальника инженерной службы полка, направляющегося к нему своей неторопливой походкой, Карасик в ожидании похвал сделал насколько смог равнодушное выражение лица, а когда начальник приблизился вплотную, небрежно кивнул в сторону щитов:
- Пойдет?
В ответ начальник достал сигарету и, закурив, проговорил:
- Не знаю с чего и начать.
- А вы начните с самого начала.
- Хорошо, тебе необходимо срочно сдать должность и через три дня убыть в Хабаровск для дальнейшего прохождения службы в Туркестанском военном округе...
- Короче посылают в Афган.
- Выходит так, я понимаю, что у тебя большого желания.
- Да ладно, я все понял, - Карасик направился к дому, размышляя о том, что сделать в первую очередь; то ли зайти в штаб оформлять документы, то ли зайти домой и сказать жене, но как сказать, -это было самое сложное.
Он медленно поднимался к себе на пятый этаж, прокручивая в голове, как потактичней преподнести новость.
- Что-то ты рано на обед, - встретила его жена, - или что-то случилось?
- Через три дня я должен быть в Хабаровске, получить предписание убыть для прохождения службы в Туркестанском военном округе.
- Значит все-таки Афганистан?
- Выходит так.
- А родителям ты сообщил?
- Это ты правильно заметила, - подхватил Карасик, облегченно вздохнув, что разговор не перешел в другие рамки, что не надо объяснять, почему он не отмазался от Афгана, - я побежал на почту.
Старший сын Димка бегал где-то на грязном пруду, а младший Миша, которому исполнилось только полтора года, стоял в детской кроватке и удивленно посматривал на родителей. При виде младшего у Карасика завлажнели глаза и он поспешно вышел на улицу.
Родители прибыли на следующий день, когда Карасик метался сдавая должность и оформляя документы, успев пропустить немного вина с Валеркой Зубаревым, который также собирался в Афганистан.
Вечером, когда все собрались за столом, отец Карасика, фронтовик, изрядно захмелев, подлил еще масла в огонь заявив, что с такой мерзопакостной профессией как сапер, вряд ли кто возвращался живым. За это напутственное слово он получил подзатыльник от матери, но вечер был испорчен окончательно .
Самолет тряхнуло, сильнее загудели турбины и стюардесса, прервав воспоминания, приятным голосом сообщила, что самолет начинает посадку в городе Ташкенте.
Аэропорт, по-восточному шумный и разноголосый, производил впечатление огромного муравейника, где казавшаяся хаотичность подчинялась четкому ритму работы порта. Такси на жаре ждать не хотелось, поэтому, жадно напившись холодной искрящейся воды, взяли частника и покатили на пересылку.
Не прошло и полчаса, как, оформившись, получили ключи от номера в гостинице, которая по комфорту сходила за простое общежитие.
- Ну вот и прибыли, - с ноткой облечения высказался Карасик своим новым друзьям, - теперь можно и трохи отдохнуть.
- Не мешало бы и пахавать что-нибудь, - заявил длинный рябоватый прапорщик, - для полного так сказать удовольствия.
Все дружно поддержали его и направились на один из многочисленных базаров, который находился недалеко от пересылки.
Узбеки в халатах стояли вдоль торговых рядов, наперебой предлагая виноград, яблоки, дыни, изюм и много всякой вкуснятины. Дымили мангалы, распространяя дразнящий запах шашлыков. И все, по сравнению с Дальним Востоком, было фантастически дешевым, особенно помидоры.
Затарившись, друзья в самом наилучшем настроении направились к себе в комнату в предвкушении отличного обеда. На КПП[1] пересылки висел огромный плакат с надписью «Проносить и распивать спиртные напитки категорически запрещается», и Карасик, таща огромную сумку с громыхающими бутылками, невольно замедлил шаги, покосившись в сторону дежурного. Тот, равнодушно лениво бросил взгляд на сумку и дипломатично отвернулся.
Друзья, балагуря, ввалились в комнату и оперативно накрыли стол.
- Не рано ли? - высказался Карасик, - все-таки еще не все документы оформлены, вдруг вызовут.
- Вызовут, так вызовут, - прапорщик недовольно зыркнул в сторону Карасика, - не надо зацикливаться на этом.
Веселый шум стоял в комнате до глубокой ночи. Постоянно в комнату заходили и выходили прапорщики и офицеры из других комнат, находили земляков. Одни из них служили на Дальнем Востоке, другие жили там, у третьих там были родственники. Но всех объединяло одно - принадлежность к той миссии, которую предстоит одним выполнять впервые, а другие возвращались из отпусков.
Выполнение интернационального долга - так назвали ее руководители страны, хотя у нее было более точное и правильное
имя – ВОЙНА.