Продолжается конкурс «Хочу на Пароход». Нам предложили написать о жизни людей в доме 1890 года постройки в деревне Холынья. Мы решили посмотреть на ситуацию шире.
Туман ностальгии
Когда по телевизору говорят о том, что огуречная столица России – подмосковные Луховицы, жители Холыньи должны обижаться. Деревня издревле была центром народного промысла по засолке огурцов в деревянных бочках. Сейчас он потерял размах и экономическую привлекательность, а традиция вот-вот станет достоянием истории – у последних хранителей возиться с бочками и кольями в холодной зачастую воде нет ни здоровья, ни сил. Говорят, несколько лет назад зимой в Холынье приземлился вертолёт с неким столичным гостем. Важной персоне захотелось огурца из бочки. Всю деревню на уши подняли, с трудом одну бочку нашли. Так что краеведческий очерк писателя Виктора Смирнова про холынские огурцы всё больше подходит для любителей поностальгировать.
Вообще густо застроенная земля на южном берегу Мсты во многом – характерный пример гибели русского села. Полностью вымереть деревня не может из-за привлекательности местности – близость к Великому Новгороду и живописность мстинской поймы удерживают часть коренных жителей и влекут тех, кому по средствам построить современный дом на бывших совхозных землях. То, что они большей частью располагаются в водоохранной зоне не волнует ни местных чиновников, ни самих покупателей, ни правоохранительные органы. Новые помещики полностью перекрывают заборами пути к реке, чтобы никто не мешал им единолично распоряжаться своим куском береговой полосы. С 1999 года здешние места весной по-настоящему не топило, поэтому пока близость Мсты хозяев только радует. Правда, когда несколько лет назад вода во время паводка подошла вплотную к берегу, они запаниковали и стали обрывать телефоны в сельской администрации и засорять группы в соцсетях паникёрскими постами. Что-то будет, когда река разгуляется по-настоящему…
В «исторической части» Холыньи или Русско взгляд услаждают чёткие линии, в которые выстроились дома. Новые русские (жители деревни Русско) и холынские строят «кто во что горазд» – это касается и высотности зданий, и их местоположения на участке. Деревни теряют свой облик и привычные границы. На карте они остались, в отличие от множества более отдалённых сёл, которые по-настоящему полностью вымерли и лишились статуса населённых пунктов, но превратились из самостоятельных образований в места отдыха, временного размещения и дачные массивы (не юридически, но по факту).
Гибели любой деревни предшествует стандартный сценарий: закрытие школы – ликвидация почтового отделения – переезд медпункта в административный центр поселения – продажа клуба. С закрытием школы начались проблемы и у жильцов единственного в Холынье многоквартирного дома №6. Сейчас он признан аварийным, а люди ждут расселения. Оно запланировано на следующий год. Но вот найдутся ли деньги у районной администрации, чтобы выкупить квартиры для переселенцев в Броннице?..
Холынская школа – прекрасное, капитальное здание. Его построили на стыке 50-х и 60-х годов. В нём есть спортзал, и прослужить оно могло бы ещё долго, вот только государству оно оказалось не нужно. В начале 90-х из школы перевели среднее звено, оставив только начальные классы. В начале нулевых закрыли и их из-за того, что детей в деревне практически не осталось. Сейчас постоянно живущих в деревне ребят школьного возраста можно пересчитать по пальцам одной руки. Их по утрам отвозят на автобусе в бронницкую школу.
После того, как луч просвещения покинул Холынью, здание школы ещё продолжало какое-то время функционировать – здесь размещались отделение почты и медпункт. Потом закрыли и их. Отапливать пустующий объект стало нецелесообразно, и стоявшую по соседству котельную остановили. Кочегарка работала и на двухэтажный дом №6. Взамен тёплых батарей жильцам вручили конвекторы. Люди оценили удобство, но не скорость вращения дисков в счётчиках.
Позапрошлый век и нахлебники
Дом, и без того ветхий, лишившись полноценного отопления, начал разрушаться ещё быстрее. Просел пол. Из щелей на уровне ног потянуло холодом. Износившиеся перекрытия между первым и вторым этажами перестали служить хоть какой-то преградой на пути даже пролитых капель воды. Истлевшие от сырости балки в подвале стали грозить скорым обрушением. Жильцы, которым это позволяет здоровье, попытались обезопасить себя от этого, настроив различного рода подпорок, но навряд ли это может надолго гарантировать их безопасность.
По словам людей, дом в 1890 году построила для себя местная помещица. Потом он использовался как торговая лавка и школа-семилетка. Только после этого в двухэтажку барачного типа заселили людей.
Продолжение – на сайте «Пароход Онлайн»
