В конце мая 2017 года Президент Российской Федерации В.В. Путин посетил духовный центр Русской Православной старообрядческой Церкви, Рогожскую слободу. Исполнительный директор благотворительного Фонда имени святителя Григория Богослова Леонид Михайлович Севастьянов в передаче «Плод веры» на телеканале «Союз» рассказывает об истории старообрядцев и сохранении ими собственных традиций в современном мире.
Леонид, в одном Вашем интервью Вы говорите, что старообрядчество — это не просто сохраненные традиции, а оплот очень сильной идеологии, что Вы имели в виду?
Старообрядчество не является обрядоверием. Старообрядчество через сохранение обрядов несет в себе особую идеологию. Эта идеология заключается, если хотите, в религиозном патриотизме, где патриотизм является частью религиозного чувства. Для старовера основой религиозности, основой истины является его принадлежность к культуре, он не мыслит себя в интернациональных или глобалистских рамках, старовер всегда привязан к русской культуре. И считает, что Бог общается с человеком, прежде всего, через его культуру.
Если мы исследуем словообразование в разных языках, то увидим, что народы могут одну и ту же реальность через какое-то определение выражать совсем по-разному. К примеру, когда нашими отцами, предками было принято православие, многие термины были переведены на русский язык, но основной термин «Бог» сохраняется на древнем, еще дохристианском языке. Мы, в данном случае, являясь православными христианами, воспринимаем Бога через то слово, через которое его воспринимали наши отцы еще до принятия христианства. Слово «Бог» означает «богатый милостью», это древнее слово, которое не является точной копией греческого термина «Феос». То есть, мы видим, что с самого начала боговосприятие и мировосприятие не обязательно были идентичными восприятию греков или византийцев. Через даже маленький пример мы видим, что человек общался с Богом через свою культуру, через культурное восприятие божественного.
Очень многое в нашем восприятии Бога определяется даже климатическими условиями. Например, когда мы говорим «Хлеб наш насущный даждь нам днесь…», то у эскимоса это очень сложно понимаемо, потому что он никогда хлеб не видел. Если бы ему переводили в точности греческое восприятие, то он бы не понял, о чем речь. Я хочу сказать, что даже Исус Христос проповедовал конкретной культуре, и потом разные культуры воспринимали эту истину через призму своей культуры, через свое миросозерцание. Русские люди своим менталитетом отличаются от византийцев, греков, поэтому русский человек может воспринимать Бога через свою культуру, через свой язык и традиции. И, соответственно, любое привнесение для него было изменением гармонии боговосприятия. Для русского человека, если он всегда крестился двумя перстами, было очень сложно понять, почему он должен принимать чужую традицию, если преподобный Сергий Радонежский, его отцы, спасались тем, что крестились двумя перстами.
Идеология старообрядчества заключается в том, что русскость является критерием всех вещей.
В русской традиции для староверов будет оплот истинности, если покажете староверу древнеславянскую книгу и греческую, то он выберет древнеславянскую. Даже если ему покажете Библию синодального перевода, то для него все равно первоисточником будет Острожская Библия, например. Идеологией старообрядчества является русскость, как в культурном плане, так и в географическом.
Если говорить в радикальном смысле, то староверу сложно понять, зачем граждане России должны ездить с паломничеством в какие-то далекие страны, в то время когда у нас очень много святынь, например, в Ростове Великом. Почему мы должны почитать святых, не связанных с нашей культурой, при этом забывая о таких святых, как Леонтий и Исаия Ростовские. Все русские забыли, что такие святые существовали, а они были настолько важными для русского человека, что молитвы им помещены в Проскомидии. Это сознание старовера. Для него важнее те святые, которые прошли свой христианский путь на этой земле.