Превосходный исполнитель с даром рассказчика и подлинным остроумием. «Я не расхожее словечко, я сам себе легенда» - говорит Том Уэйтс, самобытный артист, творчество которого интересует всех – без разбора пола и возраста.
Он никогда не плыл по течению и не шел на компромисс. Во времена, когда все сходили с ума от The Beatles и других групп «британского вторжения» он осмеливался быть другим и вместо приобщения к битломании, внимательно вслушивался в пластинки из коллекции своих родителей. В отличии от большинства сверстников он не бунтовал против вкуса родителей, а скорее впитывал его. Музыкальное сердце Томаса Алана Уэйтса тянулось к прошлому, и когда калифорнийские тинейджеры балдели от кислотного рока Сан-Франциско и фолка Лос-Анджелеса, он предпочитал блюз, соул, кантри, джаз и госпел. Композиции, которые были для него интересны, он находил в прошлых десятилетиях: «Когда хочешь найти собственный голос, что-то исключительно свое, то искать приходится в самых разных местах и отовсюду брать понемногу», - говорил Том Уэйтс.
Музыка играла ключевую роль в формировании молодого Тома. Он вырос в типичной атмосфере среднего класса и отчаянно хотел сбежать оттуда. А в послевоенные годы конформизма, в конце 50-х – начале 60-х музыка была самым быстрым и верным способом бегства из пригородной жизни. В 16 лет он бросил школу и начал работать в пиццерии «Наполеон», где от уборщика за пять лет дорос до повара. Клиентуру пиццерии в основном составляли моряки и солдаты из окрестных военных баз Сан-Диего, а по воспоминаниям Тома «Наполеон» был «смесью салона татуировок, ночного клуба и порномагазина». И хотя в пиццерии ему вполне нравилось, все же Уэйтс мечтал совершенно о другом: «Я помню, как работал в ресторане, слушал всю эту музыку из музыкального автомата и думал, как бы мне попасть туда, сбросить фартук и поварской колпак, пройти весь этот длинный сложный путь, чтобы и мой голос звучал из этого ящика».
Для осуществления своей мечты Том Уэйтс отправился в Город ангелов. «Мне было 21 и я был счастлив отправиться в дорогу, подальше от дома, в ночную дорогу по Америке, как сумасшедший, жадный до всего». В Лос-Анджелесе начинающему музыканту посчастливилось и у него появился контракт с Asylum Records. «Я поймал эту волну понимания, симпатии и поддержки, которая охватила тогда авторов песен, - рассказывал Том Уэйтс. – В то время любой человек, который писал и исполнял свои песни, мог получить контракт. Любой. Я оказался одним из них». Но имея контракт на написание песен, музыкант опасался ответственности: «Я сидел на остановке на бульваре Санта-Моника под проливным дождем и трясся от страха... Мне платили тогда 300 долларов в месяц и я боялся, что не справлюсь. Я привык брать на себя больше, чем могу осилить, просто чтобы понять, сколько я могу на себя взвалить, пока не сломаю хребет». Но все же в 1972 году вышел дебютный альбом Тома Уэйтса «Closing Time», в котором любовь к джазу и традициям классической американской песни была очевидна. А усталый голос и желчность материала говорили о том, что он находился на пути к развитию своего знаменитого сценического имиджа. Отличаясь от всех остальных исполнителей, он занял нишу, на которую в то время в Лос-Анджелесе никто не претендовал. Битник, который смотрит на жизнь через дно бутылки, казался банальным, ведь середина 70-ых в рок-н-ролле была временем наркотиков и многие искали нирвану на кончике косяка. А алкоголь был старомоден, но что еще хуже – он был легален. Тем не менее для Тома Уэйтса спиртное было своего рода наркотиком: «Я открыл для себя алкоголь и именно он вёл меня по жизни». Имидж музыканта в то время так же считался непривлекательным, о нем говорили что он «звучит как открытая рана, а выглядит как ваш дядя», что он «шатающийся бродяга, который только что в центре переливания крови обменял пинту этой самой крови на пинту муската» и что он «больше похож на обитателя ночлежки, чем на певца и восходящую звезду». Но своенравный и извращенный Том Уэйтс никогда не шел в ногу и в ритм со временем, поэтому мнения окружающих его мало интересовали.
Он создавал из звуков песню старого пьяницы – песню тайны и любви, поэзии и воображения, мелодию субботней ночи. Трогательное странствие в духе Синатры. Путишествие разбитой души. Лирика Уэйтса всегда затрагивала возраст и даже на первом альбоме «Closing Time», который вышел когда ему было 23 года, он представал в роли старика, размышляющего о том, какой могла бы быть его жизнь. Может быть, это из-за того, что еще в детстве маленький Том хотел побыстрее состариться: «Я натягивал на себя шляпу своего деда, таскал за собой его трость и говорил басом. Мне до смерти хотелось быть стариком». В его лирике отражался промозглый уединенный пейзаж, а песни источали угар, любовь и утрату. Предпочитая одиночество, он прятался в собственном воображении и любви к выдуманным историям.
Продолжение статьи читайте в журнале Distortion (№4) стр. 66-75.