В этом августе исполнилось 75 лет со дня циничного убийства одного из самых прекрасных людей эпохи человеческой... Его памяти посвящаю этот текст.
Я сегодня подумала о том, что все наши беды от того, что мы совсем не вспоминаем себя детьми.
Разве пришло бы в голову нам, пятилетним, шестилетним, преследовать веселую хохотушку Раю за то, что у нее другая национальность?
Мы и секунды не думали о национальностях, съезжая лихо на картонке с горы, сооружая в кустах военный штаб, закапывая в сухую землю секретики - разноцветные стеклышки. У нас было столько важных дел! Тут не до взрослых глупостей.
Мы могли драться и ругаться, но тут же мирились и объединенными силами бросались на колхозное гороховое поле.
Нам не приходило в голову, что девочка Майя, гонявшая по двору в инвалидной коляске, хуже нас. Мы-то знали, что лучше! У нее такие сильные руки, она меткая и знает, какие грибы съедобные, а какие нет. И коляска! Не всем, ох, далеко не всем, она разрешала катать себя. Такую честь надо было заслужить!
И еще очень здорово играть в тимуровцев. Только бабушек с сумками всегда мало около дома, а нас много. И бабушки с сумками, зная, что мы, тимуровцы , рядом, всегда пускаются резвым галопом, только завидев нас, потому что, наученные горьким опытом, подозревают, что мы безжалостно будем отбирать авоську сначала у них, а потом и друг у друга.
Победитель гордо понесет бутылку с кефиром и батон прямо до подъезда. Эх! Девчонкам редко удавалось стать тимуровцем.
Как хорошо, если бы все так и оставалось, чтобы были детские государства. И были бы международные вышибалы и тимуровская опека над всеми бабушками и дедушками земли.
Правда, один прекрасный писатель и педагог уже описывал такое ребячье государство. Это Януш Корчак. А книга называется "Король Матиуш".
Это очень светлая книга, но грустная. Потому что она о том, что взрослым трудно понять детей.
А убить легче. Когда воспитанников Дома Сирот в товарных вагонах отправили в концлагерь, их воспитатель Корчак, конечно, был с ними.
Эммануэль Рингельблюм, сам позже расстрелянный, оставил такое свидетельство:
"Нам сообщили, что ведут школу медсестёр, аптеки, детский приют Корчака. Стояла ужасная жара. Детей из интернатов я посадил в самом конце площади, у стены. Я надеялся, что сегодня их удастся спасти… Вдруг пришёл приказ вывести интернат. Нет, этого зрелища я никогда не забуду! Это был не обычный марш к вагонам, это был организованный немой протест против бандитизма! Началось шествие, какого никогда ещё до сих пор не было. Выстроенные четвёрками дети. Во главе — Корчак с глазами, устремлёнными вперед, державший двух детей за руки. Даже вспомогательная полиция встала смирно и отдала честь. Когда немцы увидели Корчака, они спросили: «Кто этот человек?» Я не мог больше выдержать — слезы хлынули из моих глаз, и я закрыл лицо руками".
Уже на станции Януша Корчака отпустили, сказав, что он может идти домой.
Но он поехал в товарном вагоне с детьми, а потом вошел с ними в газовую камеру.
Неужели это был последний взрослый, который не дал убить в себе детство?
