Не завтра, конечно. Но старт уже обозначен. Есть МЧ, они с Василисой строят планы, очень милы и воркующи друг с другом. Но если мы - старики-родители захотим изменения предсвадебного сценария и ляжем поперек или встанем крестом у двери, молодые отодвинут нас и перешагнут с высоко поднятым лозунгом «У нас любовь!». Поэтому мы с мужем жмемся к обочине событий и ждем. А я еще переживаю. "Включила" вопросы: как дочка с МЧ уживутся? Ее ли он человек?
Это очень важно - встретить своего человека. Тогда люди идут с песнями по жизни и становятся единым целым.
Вот у меня было два брака. В первом муж - Леха Воробьев, одиннадцать лет бок о бок, десятки смешных и не очень алкогольных историй, Леха во времена со мной был активным потребителем рюмки и стакана, не знаю, как сейчас. Вывод – не мой человек был Леха, и розу на камне не вырастишь.
Во втором браке с Михаилом Голицыным никаких роз на камнях не предполагалось, просто встретились мужчина и женщина, глаза в глаза, в воздухе прозвенела искра, следом – фейерверк искр, и вот уже годы мелькнули, как легкое дыхание. Миша – мой человек. Про единое целое не говорю, это само собой.
Вчера до полуночи болтали с Василисиной подругой про то и се, она год назад вышла замуж. За это время у девушки открылись глаза на многие вещи, которые она до вальса Мендельсона не замечала. Оказалось, ее молодой, тридцатилетний муж до сих пор прикован к родительской семье, выполняет задания мамы и папы, будто школьник. Молодые снимают квартиру, живут далеко от родителей, но… Утро, телефонный звонок папы: «Сын, у нас сломался холодильник. Срочно приезжай». Вечер. Звонок мамы: «Аркаша, мне нужен валидол с корвалолом, сходи в аптеку, привези, роднуля». И Аркаша срывается, едет, бросает юную жену на произвол одинокого вечера.
«Не всегда же твой Аркаша рядом с родителями, - поддерживала я вчера разговор с подругой дочери. – Уж, наверное, медовый месяц вы провели как следует?» «Да, что вы, теть Ир! – ответила она. - Муж без родителей никак! В медовый месяц мы поехали вчетвером. Когда размещались в гостинице, родители сразу заняли комнату с двуспальной кроватью. А нам отдали вторую комнату с раскладушкой и диваном». Упс!
Семья родителей Аркаши входит в большой семейный клан. Чтобы было понятно, поясняю: жили-были давно три сестры, учились в школе, пришла пора - заневестились, вышли замуж, нарожали детей, дети выросли, тоже сыграли свадьбы, после свадеб исправно нарожали. Так получился клан, члены которого нынче тесно гужуются. Они проводят вместе все праздники, в будни перекрестно перезваниваются по несколько раз на дню. Невесткам, сестрам и золовкам очень важно знать, какую туалетную бумагу купила Лариса, и в каком платье будет в кафе Анна по поводу праздника «Выход на пенсию».
Сыпятся советы, рекомендации, осуществляется семейная клановая поддержка.
Дело доходит до того, что женщины (а иногда и мужчины) этого клана собираются стаей и едут в центр города, в магазин «секонд хэнд». Чтобы скрыть свое пристрастие к чужим, стиранным тряпкам, клан называет «секонд хэнд» бутиком.
С мамой Аркаши подруга дочери никак не найдет общие точки. Хотя та, на правах старшей, пытается: рассказывает, как следует стирать мужнины трусы – оказывается, исключительно на руках, иначе в стиральной машинке они растягиваются; а самое экономное и сытное блюдо – это макароны. Сварил, помаслил, и ты - кум королю. Ничего страшного, макароны можно варить каждый день по вечерам, так у них заведено в семье.
Подруга моей дочери в тупике: она другого ждала от семейной жизни! Нежности, внимания, ношения на руках, любви, наконец! Ведь Аркаша так хорошо за ней ухаживал! Был супер-лапой! Правда, чаще дарил не букеты с конфетами, а глиняные горшочки для приготовления еды в духовке.
Особенно ненавистны замужней страдалице выезды семейства в деревню, откуда родом три старшие сестры – основоположницы клана. Там народ ест-выпивает, валяется по драным постелям, лезет друг к другу с расспросами и (прошу прощения за интимные подробности) посещает туалет-будку.
Ладно, с деревенским туалетом можно смириться, если он более-менее оборудован. Но подруга моей дочери не может понять, почему члены клана не догадаются много лет приделать к дырке туалетное сиденье, а взгромождаются на деревянный помост орлами и орлицами?
«Теть Ира! – умоляюще вопрошала меня вчера подруга дочери. – Что мне делать?»
Как я могу расстраивать девочку и советовать ей: "Беги из мужнина клана?" Наверное, если копнуть, разобраться, люди там неплохие, есть и светлые моменты бытия, радуга в общении, но подруга моей дочери встретила не своего человека. Он – провинциальный инженер, выходец из простой крестьянской семьи. Она – учитель музыки, любит искусство, все тонкое, красивое будоражит ей душу, любимый город девушки – Петербург. Муж ни в какую не желает посетить город-музей, хотя жена постоянно зовет, а рассказы про искусство для него звуки «му». Он и она - разные люди, вот и совместная жизнь ни о чем. Про единое целое здесь не вспоминайте.
…Ох, выговорилась, и легче на душе! Даже подумала: «Ну, если МЧ Василисы – не ее человек, не в гроб же пристраиваться». Жизнь течет, обстоятельства меняются, и как говорила одна моя родственница: «Ирочка, запомни, каждый мужчина, который рядом, предпоследний!». Это гениальное высказывание относится не только ко мне, но и ко всем женщинам мира, в том числе к моей Василисе-невесте и ее горемычной подруге.
Всем пока-пока!
