По просьбе «Югополиса» редактор издания Homeguide.ru Татьяна Руссо отправилась в Анапу, где владелец открывшегося бутик-отеля «Утёсов» Игорь Гайворонский и дизайнер Николай Петров, его оформивший, рассказали ей о том, каким должно быть место современного путешественника.
До сих пор мне не приходилось бывать в местах, где бы на ресепшене стоял светильник Horse Lamp размером с натуральную лошадь голландского бренда Moooi — известного, даже, может быть, слишком для того, чтобы оказаться на анапском побережье; где бы на потолке висели светильники от бельгийцев Delta Light, осветивших, среди прочих, новый стадион футбольного клуба «Краснодар»; где бы в ресторане, выстланном глазурованной плиткой ручной формовки из самого Фошаня, стояли оригинальные вазы из китайского фарфора и керамика испанского дизайнера Хайме Айона, каждый предмет которого оценивается не ниже среднемесячного дохода обычного россиянина.
С дизайн-отелями на российском побережье решительно непонятно, что делать. Есть отели маленькие, если не сказать крошечные, с понятным ценником и хорошим интерьером — как, например, Blaga-дом в Благовещенской, оформленный российским дизайнером Ольгой Иевлевой. Есть большие и очень большие — как Mriya Resort & Spa в Ялте, в которых не потому хорошо, что 20 тысяч рублей за ночь, а потому, что проектировал сэр Норман Фостер, живой классик современного дизайна.
Но как быть с «Утёсовым», который за три с небольшим года вырастает из скалы на Высоком берегу Анапы и перечеркивает представление местных отельеров о том, какой должна быть кубанская архитектура?
Вырастает из скалы — не метафора, отель действительно вписан в ландшафт: если смотреть на море, видишь один этаж, если с берега — три. «Утёсов» — это 30 номеров, и из каждого открывается панорамный вид на Черное море. Еще спа-комплекс, баня, фитнес, лаундж-зона с кальянами, ресторан и гриль-бар.
В сезонном меню ресторана значатся крымские устрицы, черноморские мидии в белом вине и первая фаланга камчатского краба. В основном — гаспачо, минестроне и французский луковый суп на первое, мясо птицы и стейки, черноморская барабуля, ставрида, судак и рататуй из овощей на второе. Из холодных закусок тартар — из тунца, лосося или мраморной говядины, хамон с дыней и равиоли из свеклы; из горячих — сахалинские гребешки и черноморские рапаны.
— Анапа для большинства — детский курорт, от которого ждут чего угодно, но не выверенного с точки зрения дизайна бутик-отеля. Как же получилось, что «Утёсов» появился именно здесь? И как вообще он появился?
Игорь Гайворонский: Пора менять стереотипы. И делать из Анапы такой же популярный курорт, как Сочи или Геленджик. Как появился «Утёсов»? Шел, увидел красивый вид, решил построить. Познакомился с Николаем (Колей Петровым – прим. авт.) — и полетели. В буквальном смысле — первое, что я спросил: «Загранпаспорт есть? Тогда полетели!»
Николай Петров: Но отель ты не из-за меня построил, подожди! Мы просто делали то, что нравилось бы обоим. Не думали в тот момент, что создаем бутик-отель. И хотя у нас были ссоры, это не касалось каких-то больших идей.
— Тот случай, когда заказчик находит своего дизайнера...
Гайворонский: Это стало ясно в первом же магазине в Фошане. Вот идём: миллионы кресел, диванов… Вдруг вижу кресло, которое нравится. С другой стороны Николай подходит и говорит — оно. Так я понял, что у нас вкусы одинаковые. Мы к одним и тем же вещам подходили, это правда. И очень быстро все согласовали.
— И все-таки почему Анапа? У вас здесь была земля? Или такая скала была только здесь? Или вы в пионерском лагере были здесь в детстве?
Гайворонский: В пионерском лагере был, да! (смеется)
— То есть это просто Анапа?
Гайворонский: Да.
— Игорь, но вы покупали землю под строительство, а не готовый объект? Здесь изначально была просто скала?
Гайворонский: Да, изначально мы увидели просто склон. И начали строить. Архитектура полностью моя.
— Николай, а вы подключились к проекту на каком этапе?
Петров: Здесь уже были стены. Там, где сейчас вип-зал ресторана, стоял «диван» из деревянных поддонов. Игорь купил вина, винограда и сыра, и мы встречали рассвет — обсуждали.
Скажем прямо, «Утесов» — место не про Россию и точно не про Анапу. Как минимум с точки зрения дизайна и архитектуры.
Гайворонский: Это бутик-отель закрытого типа, и я строил его для себя, хотя это странная штука.
Петров: Пойми правильно: Игорю Гайворонскому негде было отдыхать в Анапе, он построил отель «Утесов». То же в Краснодаре: вот есть «Мадьяр». Первый ресторан ребята открывали, потому что им негде было есть, плюс они влюбились в Будапешт и вообще Венгрию. Есть Тахир (Тахир Холикбердиев, ресторатор, владелец «Дранки-бара» и ресторана «Скотина»): ему негде было выпивать, он открыл «Дранки». Сергей Галицкий: ему негде было смотреть футбол, он построил собственный стадион. Все эти люди изначально делали для того, чтобы быть здесь каждый день, а не лететь куда-то. А потом это становится вещью, которая притягивает таких же, как ты. Я бар так для себя открывал. Теперь туда ходят такие же, как я.
Петров: В этом месте много Игоря. Игорь — это кайт, мотоциклы, быстрые машины, это шорты и шлепки, это Азия. И в его лице я вижу нормальный патриотизм. Когда есть какое-то количество денег, и ты хочешь как надо не в Берлине, а в Анапе. Вот это «как надо» и есть главный стимул нормальных людей. Человек взял и построил в Анапе то, что является нормальным для всего мира.
— Работы начались три года назад, верно? Этот проект был сложным для вас?
Гайворонский: Котлован начали копать в ноябре 2012 года, а с Колей мы занимаемся этим три года, да. Сложным ли он был? Я быстро забываю плохое, но на самом деле да.
Петров: Менялись подрядчики, все время что-то ломалось. Я шел сюда как дизайнер интерьеров, а пришлось заниматься тем, с чем никогда не сталкивался. Кажется, мне сейчас дай корабль построить, я построю. И понимаю, что эта работа была сложной. Мы ничего подобного никогда не делали: сколько было документации, строителей, денег…
— Почему «Утёсов»?
Гайворонский: Обратились в креативное агентство, нам предложили.
Петров: Было много вариантов. «Утёсов» — от «утёс», не от фамилии. Тогда оно нас подкупило, а теперь другое название и представить не могу — настолько гармонично получилось.
— А что с концепцией? От какого стиля в интерьере отталкивались, когда приступали?
Петров: Это колониальный стиль, но в современном прочтении. По большому счету, это история путешественника, который не магнитики из разных стран привозит, а предметы дизайна.
Гайворонский: Поначалу были магнитики.
Петров: Потом же перерос. Мало того, этот интерьер — смешение Востока и Запада, это встреча коммунистических символов и китайских ваз с современными дизайнерами и брендами. Ресторан задумывался как место современного путешественника, у которого есть вкус. Заметь, у нас нет репродукций.
— Но есть реплики.
Петров: Примерно 50/50.
— А Мао Цзэдун откуда? (В ресторане стоят две статуэтки вождя — прим. авт.)
Петров: Лично привез из Китая.
— Для кого создавался «Утёсов»? Делали прогнозы, кто сюда приезжать будет?
Петров: Через полгода станет ясно. По своему бару знаю: рассчитывал на одних людей, ходят совсем другие! Да и времена сейчас другие. Раньше ты мог представить, у кого есть деньги, у кого — нет. Сейчас приходит человек в шортах и шлепках и закрывает тебе дневную выручку, а бизнесмен в костюме весь день кофе пьет. Так что не угадаешь. Время покажет.
Гайворонский: Первые люди вообще заселились, когда у нас стройка вовсю шла. Ни зон общественных, ничего. Только ресторан запустили. А они: нам все равно, мы все знаем и хотим к вам.
— А команду из кого набирали? Местные?
Гайворонский: Строили и работают в основном краснодарцы. Повара — один из Одессы, другой из Москвы.
— Сомнения были на каком-нибудь из этапов?
Гайворонский: Нет, верил на сто процентов. Остальные не верили.
— Да, многие думали, что вы не справитесь.
Петров: Многие до сих пор так думают. Я столько всего понаслушался и про Игоря, и про себя. Но меня всегда учили: делай что можешь, и будь что будет.
Гайворонский: Пришлось столкнуться с недобросовестными людьми, которые не отвечали за качество… Поэтому и меняли подрядчиков неоднократно.
Петров: Мы эту плитку (показывает на пол в ресторане) три раза перекладывали. После второго, тоже неудачного, Игорь говорит мне: «Коля, ты понимаешь, что я буду ходить и ничего другого не замечать. Тут шов маленький!» Блин! И третий раз перекладываем… Сейчас смотрю на проект и думаю, что таких сумасшедших мало. Наверное, когда нас немного отпустит, будем холоднее к этому относиться. Пока нет. И еще раз говорю: две трети того, что здесь произошло — это Игорь. И я по пальцам одной руки могу пересчитать своих знакомых, которые способны на подобное. Еще и без инвесторов.
— Результатом довольны?
Гайворонский: Да, но это еще не все. Есть идеи дальнейшего развития: вторая очередь отеля с бассейном, например.
Петров: Результат на 90 процентов такой, каким мы его изначально задумывали.
— Свадьбы будут?
Петров: У меня — нет (смеется).
