Всегда думал, что вот у этих гитлеровских челок есть свое парикмахерское название. А тут..
Сложно стало голову держать из-за шапки волос (котелок кренился то на бок, то назад, за столом приходилось подставлять кулак под подбородок) и заглянул я в ближайшую цирюльню на улице пионера-героя Лени Голикова.
- Что, парень, не весел, буйну голову повесил, - встретила там незнакомая парикмахерша с шикарной тату на предплечье.
У меня же разговор с ними короток:
- Теннис.
По старой советской привычке всегда говорю “Теннис!” и это обычно срабатывает. Кодовое слово запускает какую-то программу и уже не требуется объяснять, что вот тут немножко снять, там оставить… Но вдруг впервые за двадцать лет пароль был не принят.
- Так. Давайте по порядку. “Теннис” - это вообще чего? Вероятно, что-то имеется в виду? Не просто же сели в кресло и произнесли первое попавшееся на язык слово? “Канделябр”, например. Или: “Рекогносцировка!” Или: ”Теннис!”
- Под теннис, - перебираю я пароли.
- Ну-ну. ЗА теннис, ПЕРЕД теннис…
Вообще она, конечно, шутила так, Викой зовут, визитку потом взял, и татуха клевая. Короче, пришлось со связанными покрывалом руками на улице пионера-партизана Лени Голикова признаваться во всем, рассказывать о предпочтениях, вот тут немножко снять, там оставить…
- Под Адольфа, в общем? - уже работая ножницами уточнила Вика.
- Ага, - с ужасом ответил я.
Потом в кошмарном негодовании взял контакты, чтоб в будущем у нее стричься, ведь хорошо же получилось. Затем в Летнем саду смотрели на чудесную скульптуру Нерона. В кафе на набережной Фонтанки подавалось пирожное “Наполеон” и вроде бы игралась музыка группы “Чингисхан”. Завтра надену свой знаменитый сталинский френч, хотя мне тут говорят, что он как у Керенского, еще у Доктора Зло такой был абырг! Бырг!1 абырвплг!!?. Арбрхрлфрчть прфрл#;@%£$¥
Еще о Сюр-Ветербурге