Однажды дождевой червь Иван решил сделать перерыв.
Ему не советовали.
«Зачем тебе лишние проблемы», — говорили ему.
«Мало ли как оно повернется. Возможно, выйдет боком», — говорили ему.
Но Иван подумал и не согласился.
Во-первых, проблем у него и так было много. Какие из них лишние, трудно было сказать. А новые и без перерыва вполне могли появиться.
А во-вторых, боков у Ивана почти не было. Он по бокам кругловатый, вроде бы еще живот, а вот уже и спина.
Ну и в-третьих, видал уже Иван перерывы. Правда, они у него не такие были длинные. Но в целом Иван представлял, на что идет.
Короче, Иван перерыва не боялся.
Зато он боялся самого себя. Точнее, того, в кого он может превратиться после перерыва.
Так вроде ползешь и ползешь.
А вдруг остановишься, повиснешь вниз головой, окуклишься, а из кокона смотрит бабочка Иван?
Однажды сосед Ивана так превратился. Красиво, конечно. Наверное.
Но Иван не уверен насчет того, понравилось бы ли ему быть бабочкой.
А с перерывом действительно такое дело — никогда нельзя ничего планировать.
Но где-то в самой середине Ивана звенело: пора.
А Иван знал, что с этим звоном спорить не нужно.
Потому что сначала три медленных звонка, как в театре, а потом представление все равно начнется. Будет Иван готов или нет. Его предупредили.
И тогда Иван шагнул в пустоту.
Который раз.
И, невероятным образом, в пустоте Иван чувствовал себя хорошо. И знал, что на все способен.
Это всегда понимаешь по факту: что ничего страшного не случилось.
А сначала, до перерыва, каждый раз ужасно страшно.