Можно по-разному относиться к девяностым годам прошлого века, однако трудно оспорить тот факт, что по военной промышленности России тогда был нанесён колоссальный удар. Во многих секторах производства вооружения с позиций мирового лидера мы скатились на уровень страны третьего мира.
Тогда была распространена «философия» лавочников: страну в случае любого конфликта спасут ядерные силы, а производить обычное вооружение если и надо, то надо лишь для продажи за рубеж. Финансирование новых разработок фактически было свернуто. Продолжались они почти на голом энтузиазме.
Негативные последствия этого подхода начали довольно быстро, уже к началу нынешнего века. Вдруг выяснилось, что если страна не вооружает собственную армию, то и другие государства начинают неохотно покупать у неё оружие. К тому же, начала нарастать деградация оборонно-промышленного комплекса: воспитанные в советское время специалисты переходили в другие отрасли экономики, выходили на пенсию и умирали, а достойной молодежи на смену им не пришло, да и не могло прийти.
Когда эти проблемы и связанные с ними риски встали в полный рост, была принята Государственная программа развития вооружений на 2007—2015 годы, которая по нынешним временам кажется весьма скромной. Объем бюджетных вложений за все восемь лет должен был составить около 5 триллионов рублей, три из которых планировалась израсходовать на закупки боевой техники.
Назвать эти объёмы впечатляющими крайне сложно. Например, США сейчас ежегодно изготавливают более тысячи вертолётов, СССР в год производил около 500 машин только марки Ми, а у нас за первые три года действия программы их было сделано всего 60.
Между тем международная обстановка обострялась. Поэтому совершенно неудивительно, что в 2010 году, за пять лет до окончания программы, ей на смену пришли более амбициозные документы — Госпрограмма вооружения на 2011–2020 годы и федеральная целевая программа «Развитие оборонно-промышленного комплекса до 2020 года». Совокупное их финансирование превышает 23 триллиона рублей, что опять же немного по меркам богатых стран, но находится на пределе экономических возможностей России.
То, что программу будет выполнить крайне трудно, стало ясно в первые же месяцы её реализации. Дело тут не только в деньгах, которые тогда у России были, но и в устаревшем оборудовании и нехватке квалифицированных сотрудников на оборонных предприятиях. Со временем проблему с оборудованием решили (во-многом — за счет российских предприятий, которые научились производить современные станки), подрастают и новые кадры…
А вот с бедламом “в головах” пришлось разбираться долго. Настоящим бедствием для ВПК стала реформа Вооружённых сил армии и приход в финансовый сектор Минобороны так называемых «эффективных менеджеров» – настоящей чумы нынешних дней. Будучи специалистами (да и то сомнительными) лишь в денежной сфере и не имея никакого представления о производстве, они стали проводить жёсткую закупочную политику, которая обернулась ограблением предприятий и привела к параличу некоторых программ Гособоронзаказа. Противостояние между финансистами и промышленниками было настолько острым, что для выхода из клинча потребовалось личное вмешательство Президента России!
Тем не менее, названные выше программы уже возымели действие. И дело не только в том, что крепче стали наши Вооружённые силы. Пошли вверх и графики продаж нашего вооружения. Если в начале «нулевых» Россия ежегодно реализовывала его на 3,5-4 миллиарда долларов, то в последние годы – на 14-15 миллиардов. Если учесть инфляцию американской валюты, то объём продаж вырос примерно в три раза и достиг половины советского уровня.
Больше всего вооружения мы традиционно экспортируем в Индию. Ей мы продаём истребители Су-30МКИ, танки Т-90С, фрегаты проекта 11 356 и многое другое. Большим успехом прошлого года был контракт о поставках пяти дивизионов С-400. Очень интересуются этим ракетным комплексом и другие страны, в частности, Турция.
Сложнее дела обстоят с Китаем, который сам становится производителем высококлассного вооружения. Тем не менее, он закупает у нас истребители Су-35, зенитные ракетные комплексы (заключён контракт на поставку четырёх дивизионов), двигатели для самолётов и так далее.
Остаются нашими клиентами и арабские страны – Алжир, Египет, Ирак. Они покупают у России истребители, вертолёты, ЗРК и так далее. Вьетнам приобрёл у России самолёты Су-30МК2 и ждёт два фрегата проекта 11661Э.
Перспективным потенциальным покупателем является и Иран, но торговля с ним не может выйти на сколько-нибудь приличный уровень из-за наложенных ООН санкций. Например, с большим трудом нам удалось продать этой стране ЗРК С-300: они были поставлены персам через Сирию.
Сегодня по объёму поставок вооружения в другие страны Россию опережает только одна страна – США. Она продаёт оружие более чем на 40 миллиардов долларов в год. Конечно, конкурировать с этой страной тяжело: слишком уж различаются наши экономическая мощь и политический вес.
У Соединённых Штатов номинальный ВВП составят 17,5 триллионов долларов, тогда как у России — 1,3 триллиона. Они имеют множество союзников и вассалов, у них по всему миру более 600 баз и около 3 тысяч других военных объектов…
Что же даёт нам надежду? Непредсказуемость американской политики, которая потеряла какие бы то ни было ограничители. Например, в недавнем прошлом по Сирии — суверенному государству — был нанесён ракетный удар. Это было грубейшее нарушение международного права, которое, тем не менее, осталось без последствий.
Даже союзнические отношения с США не гарантируют страны от вмешательства в их внутреннюю жизнь, подтверждением чему стала так называемая «арабская весна», прокатившаяся в начале нынешнего десятилетия по Северной Африке и Ближнему Востоку.
Неудивительно, что растёт число стран, которые хотели бы найти стратегическую альтернативу, в качестве которой сейчас могут выступать только Китай и Россия. Хотя Китай сегодня экономически мощнее, системы вооружения у нашей страны пока значительно более совершенны.
По прогнозам специалистов, в обозримом будущем объёмы продаж российского вооружения вырастут. Общий портфель заказов уже превысил 50 миллиардов долларов. Так что значительную часть расходов на программу перевооружения армии нам удастся возместить.