Когда появилась новость о том, что создатели формата аудиофайлов MP3 из института Фраунгофера не продлили права на патент и отменили авторские сборы с производителей оборудования и софта, многие мировые издания преподнесли ее следующим образом: "Самый популярный музыкальный формат мертв".
Как это обычно бывает, наличие словосочетания "самый популярный" в заголовках к чисто техническому информационному сообщению лишь демонстрирует тотальную алчность журналистов. Новостникам, пусть и западным, которые уже пару лет спокойно по подписке слушают зашифрованные AAC-файлы в Apple Music и других популярных стриминговых сервисах, пришлось подавать эту информацию так, будто бы с небес спустился бог музыки и забрал у нас MP3 за страшные грехи.
Что ж, действительно стоит признать: MP3, разработанный в далеком 1993 году, до сих пор является самым массовым форматом аудиозаписей. Это, безусловно, большое достижение для маленького кодека.
Но вместе с тем, чем-то выдающимся для мира звука MP3 никогда не был. Люди, считающие, что разбираются в звуке, и называющие себя аудиофилами (для них маркетологами создана целая мифическая вселенная из платиновых кабелей по 1000 долларов за метр и арматурных наушников из красного дерева по 10 000 долларов), не протянут вам руки, если вы вдруг обмолвитесь, что слушаете музыку в MP3.
Да, MP3 – никакой не lossless, потери информации при кодировании в этот формат весьма существенны. Однако у "старика" всегда было одно несомненно важное преимущество. "Медицинский" факт: при создании MP3 с битрейтом 128 кбит/с получается файл, размер которого равен приблизительно 1/11 от оригинального файла компакт-диска. Исторически сложилось, что большинство музыкальных альбомов состоит как раз из 11-12 треков.
Но музыка в формате MP3 звучит посредственно, заявляют аудиофилы. А есть ли вообще хоть какая-то разница?
Если запись с этой статьей соберет много лайков в социальных сетях, наша редакция отдаст 100 долларов тому, кто в слепом тесте безошибочно отличит пять песен, записанных в MP3 320 кбит/с от аналогов в формате FLAC (тот же самый MP3, только без потери информации при кодировании).
И дело не в том, что нам не жалко 100 долларов, а в том, что никто не отличит.
Хотя дело даже не в том, что никто не отличит, а в том, что, кроме аудиофилов, которым надо хоть как-то оправдывать баснословные траты на ламповые предусилители и деревянные подставки для наушников по цене шкафа-купе из "Икеа", это никому не нужно. Музыкальные стриминговые сервисы сделали равными абсолютно всех. И если не учитывать тот факт, что за использование этих сервисов нужно платить чисто символические 10 долларов в месяц, или 150 рублей, если говорить о российском рынке, то можно сказать, что сегодня мы живем в мире музыкального марксизма. И это прекрасно.
TIDAL – американский стриминговый сервис, принадлежащий рэперу Jay Z, сделал ставку на качественный звук. Своим подписчикам он предложил платить чуть больше, чем за Spotify, но при этом иметь доступ к музыке без сжатия. Что случилось с TIDAL? Он проиграл битву, несмотря на агрессивную маркетинговую стратегию и эксклюзивы первой величины, например The Life of Pablo – последний альбом Kanye West. Почему это произошло? Потому что никто, кроме сектантов-аудиофилов, не готов переплачивать за то, чего никогда в жизни не услышит.
Умер не MP3. Умер аудиоформат как таковой.
Не в техническом смысле, конечно, а в массовом сознании. Мы просто не заметили и не успели осмыслить этот факт. Именно поэтому многих так задела новость о том, что в институте Фраунгофера не видят никакого смысла продолжать поддержку MP3.
И ведь задевает в новости совсем не предательство расчетливых владельцев патента, а то, что мы и сами в каком-то смысле оказались предателями: не заходим на zaycev.net в поисках горячих новинок, не добавляем в ручную обложки альбомов к файлам в iTunes и не делимся друг с другом любимыми "эмпетришками" через Bluetooth.
Получается, что MP3 не умер. Мы сами его убили.