Вестник Омска: Как Вы пришли в эту профессию? Как сложилось, что Вы стали режиссёром?
Ким Дружинин: Вообще у меня образование на самом деле актёрское. Я закончил Санкт-Петербургскую государственную театральную академию [СПбГАТИ, ныне РГИСИ – здесь и далее прим. ред.] Ну и где-то курса со второго начал интересоваться кино. Стал изучать, что же проходят во ВГИКе на режиссуре. Ну и, в общем, самостоятельно прошёл всю программу ВГИКа, что касается литературы, кино и прочих предметов. Ну и всегда меня привлекало кино.
А почему выбрали именно ГАТИ и Петербург?
Я всегда мечтал стать артистом. Я жил в Омске, и в Омске поступил в Омский областной колледж культуры и искусства, отучился там два года, и понял, что хочется чего-то посерьёзнее. И поехал в Питер. В Питере поступил. А потом кино меня завлекло очень сильно. И я стал потихоньку что-то сам снимать, монтировать. Потом так получилось, что снял пару клипов. Затем была большая роль в «Дорогом моём человеке» [сериал, 2011 г., режиссёр Егор Абросимов]. Режиссёр «Дорогого моего человека» потом возглавил небольшую киностудию и предложил снять сериал. Вот так снял первый сериал и потихоньку начал снимать дальше. А потом уже с Андреем [режиссёр Андрей Шальопа] у нас появилась идея сделать фильм «28 панфиловцев».
Есть ли у Вас любимый фильм? Какие режиссёры Вас вдохновляли и были Вашими ориентирами?
Не знаю, хорошо это или плохо… Наверное, плохо, но у меня не сформировалось ни какого-то любимого направления, ни какого-то любимого режиссёра. Мне нравятся интересные истории, когда люди их интересно рассказывают. А кто это делает… Есть режиссёры, у которых то получается, то не получается. Есть режиссёры, у которых постоянно получается. И, честно сказать, я не смог создать себе кумира.
А чем Вы любите заниматься в свободное от работы время?
Я в последнее время занялся парапланеризмом. В общем, стараюсь свободное время уделять активным видам деятельности. Книги читать очень люблю, но времени крайне мало. Больше хочется какой-то физической активности. Поэтому иногда вместо того, чтобы сесть и почитать книгу, бегу на поле и летаю.
Необычное увлечение! А скажите, Вы никогда не разочаровывались в профессии? Не хотелось всё бросить и заняться чем-то другим?
Вы знаете, я стараюсь вообще не заниматься тем, что мне не интересно. Такая вот у меня плохая черта характера [смеётся]. Поэтому всячески пытаюсь устроить свою жизнь так, чтобы всегда было интересно.
Поддерживаете ли Вы связь с Омском?
Родители перебрались в Питер. Поэтому, к сожалению, бываю в Омске нечасто.
Спасибо! Теперь хотелось бы задать Вам несколько вопросов о кинокартине «28 панфиловцев». Скажите, почему Вы выбрали именно тематику Великой Отечественной войны?
Вы знаете, Великая Отечественная война для русского человека это особая тема. Она касается абсолютно каждого. Нет у нас в стране ни одной семьи, которой бы не коснулась тема войны. И это такое огромное, я бы даже сказал, нациеобразующее, событие в нашей жизни, что уж кому-кому, а людям искусства обходить эту тему стороной, мне кажется, нельзя. И, в общем-то, это наш с Андреем первый большой полнометражный фильм для широкого проката. Сама судьба сложилась так, что мы начинаем именно с Великой Отечественной войны. Каждый режиссёр должен пройти тему войны. Это очень сильный материал, в котором раскрываются самые неочевидные качества человека, потому что это очень обострённые обстоятельства. Мы же занимаемся изучением человека в этих обстоятельствах, поэтому, мне кажется, очевидно, что надо браться за тему войны.
Вы справедливо заметили, что эта тема близка нам всем. Скажите, Вашей семьи тоже коснулась война?
Да, конечно. Мой прадед, которого я отлично помню, прожил достаточно долгую жизнь. Мы с ним общались, и он как раз был на фронте. Он был связистом. У него много наград, в том числе Орден Красной Звезды. Я не знаю ни одного человека, у которого бы дед или прадед не воевали.
Нельзя не согласиться. Пару слов о бюджете картины. Заявленный бюджет для краудфандинга составлял 300 тысяч рублей. Впоследствии, как известно, он значительно увеличился – до 150 миллионов рублей. Скажите, увеличившаяся сумма повлияла на концепцию фильма, заставила пересмотреть какие-то идеи? Сложнее Вам было или проще работать в новых условиях?
Когда мы заявили бюджет в 300 тысяч, то особо не верили в успех краудфандинговой компании. И такая сумма была продиктована тем, что мы хотели сделать фильм самостоятельно: что-то бесплатно, что-то «на коленке» – но так или иначе историю эту рассказать. Другой вопрос, какими инструментами и какими возможностями мы бы обладали при рассказе этой истории. Но когда мы собрали за месяц вместо 300 тысяч 3,5 миллиона, мы поняли, что у нас есть два пути. Первый путь: взять и за три с половиной миллиона рублей снять артхаусное, домашнее кино про войну. Второй: потратить все эти деньги всего лишь на одну сцену, но сделать заявку на большой полнометражный фильм. И мы выбрали тернистый, долгий и дорогостоящий путь и, как показало время, не ошиблись.
За эти деньги мы сняли одну сцену, выложили её в сеть на рассмотрение сообщества. И сообщество отреагировало таким образом, что те же самые 3,5 миллиона мы уже собрали не за месяц, а за два дня. Стало понятно, что мы делаем то, что люди хотят увидеть. Поэтому нам стали очень активно помогать – в том числе, подключилось Министерство культуры. Потом подключилась Республика Казахстан. Затем появился инвестор – Gaijin Entertainment в лице Антона Юдинцева. В общем, всеми этими огромными силами мы дотянули до премьеры.
Вы упомянули помощь Минкульта Вашему проекту. Скажите, повлияло ли участие министерства на концепцию и реализацию фильма?
Изначально Владимиру Ростиславовичу Мединскому сценарий, честно сказать, не понравился. Он сказал, что сценарий слишком простой, слишком прямолинейный и что он не представляет, как мы собираемся 2 часа удерживать зрительское внимание. Но при всём этом, ни на каких изменениях, он, конечно же, не настаивал. Потому что если вносить изменения в целиковую работу, то придётся уже писать новую. Иначе получится письмо из Простоквашино: тут кто-то дописал, потом ещё кто-то дописал, затем ещё кому-то не понравилось – чёрт-те что получится. Честно сказать, большинство сценариев так и пишутся. А нам, надо сказать, никто никакие условия не диктовал, ничего не пытался изменить. Только лишь помогали, в нас поверили. Ну и на премьере Владимир Ростиславович сказал, что хорошо, что мы не послушались его советов. Потому что кино ему понравилось.
Обычно в фильмах, в том числе и военных, присутствует какой-то персонаж, с которым мы себя идентифицируем или которому мы сопереживаем, имеется какая-то драматическая борьба. В Вашей картине такого не наблюдается: есть команда людей, почти никто из них был выделен как-то особенно. Как Вы пришли к такому необычному решению?
Вы знаете, герой, ярко выраженный в картине, у нас есть. Он один. Это 28 панфиловцев. Потому что это фильм-памятник. Это монументальное сооружение, которое – если так говорить – достаточно обезличенное, но потому лишь, что оно как образ вмещает в себя огромное количество людей: красноармейцев, бойцов, людей, которые сражались на трудовых фронтах. Должен сказать, что те, кто говорят, что у нас нет ярко выраженного героя просто, наверное, невнимательно смотрели.
Если ознакомиться с комментариями сообщества, то обычно именно отсутствие героя вменяют в вину.
Дело в том, что надо понимать, что это жанр. Это жанр. Некоторые говорят, что мы придумали новый жанр: фильм-памятник. Возможно, так и есть. Потому что изначально, как только я прочитал сценарий Андрея, мы с ним сошлись на том, что это стилистически должен быть фильм-памятник.
Спасибо. Хотелось бы ещё задать Вам вопрос о немцах: они выглядит сплошной массой, будто бы затёртыми, отсутствуют присущие жанру их крупные планы. Чем вызван такой ход?
Совершенно верно, они предстают обезличенными. Потому что это враг. Это враг, который был и до, и во время, и после. Мы исследуем подвиг. А подвиг – бессмертен, он на все времена. Он без времени. Часто спрашивают, почему у нас «русские», а не «советские». Потому что это была война народа с врагом. Вот о чём наше кино.
В Вашем фильме бросается в глаза отсутствие типичных для военных фильмов клише: нет криков «За Сталина!» и заградотрядов, а политрук не предстаёт высокомерным провокатором…
Мы старались снять фильм про жизнь. У нас люди все адекватные. И нам нравится рассказывать историю про интересных людей с крепкой волей и точными намерениями. Они не ищут, а уже нашли себя. Так что у нас, по большому счёту, фильм не вопрос, а скорее ответ.
Скажите, пожалуйста, что Вы сами вынесли для себя из фильма? Вы менялись в процессе работы над фильмом? Начали смотреть на какие-то вещи по-другому?
Безусловно. Хороший вопрос. Это была серьёзная, большая работа, а ещё и такая ответственная. Потому что за нашей спиной, по сути, стояло три дивизии, которые пожертвовали деньги на фильм. Надо сказать, что эта ответственность с одной стороны помогала, а с другой стороны было страшновато: что же у нас получится, правильной ли дорогой идём. Но так как у нас собралась замечательная команда и мы все вместе трудились над этой картиной, мне кажется, что, так или иначе, изменились все. Так что это был немножечко другой подход к производству. Не тот подход, который привыкли все видеть, так, как сейчас снимаются и кино, и сериалы. Была конкретная задача снять хорошее кино. А никаких других побочных задач не было, мы их не решали: ни заработать денег, ни пропиариться. У нас была задача с Андреем рассказать интересную историю, рассказать её здорово, увлекательно. И конечно, что-то мы стали больше понимать и про друг друга, и про себя.
Спасибо! Каковы Ваши дальнейшие планы?
Планы у нас грандиозные! Чем мы будем заниматься – пока секрет. Мы, конечно же, будем продолжать снимать большое кино. Не знаю, будет ли оно таким же народным. Но планы у нас есть на следующую картину, но это пока секрет.
Вы продолжите снимать фильмы вместе с Андреем Шальопой?
Да, конечно.
Вы планируете вновь прибегать к краудфандингу или это будет как-то по-другому?
Сейчас сложно об этом говорить. И с «панфиловцами» ведь так же: возникала какая-то задача, которую нужно решить. И мы её решали. Т.е. мы не придумывали, забегая вперёд. Всё поступательно. Вот сейчас нужно нам рисовать раскадровку – мы рисуем раскадровку. Для того, чтобы рисовать раскадровку, ничего не нужно. Нужен карандаш и лист бумаги. И фантазия. Вот мы собирались с Андреем вдвоём и рисовали. И нарисовали весь фильм. А потом придумывали, как это всё уже сделать. В общем-то, вот такая серьёзная подготовка и помогла нам качественно снять кино. Кино было готово, оставалось только его снять.