ч.2
Меня несколько лет оберегала, объясняла жестокость жизни, доказывала, показывала слова из Библии, приучала мыслить по-новому одна умная женщина, пришедшая как бы прямо с небес.
Говорят, если не можешь изменить ситуацию, то терпи.
Переворошив в уме всех способных мне помочь, к кому бы я могла обратиться за помощью уже после санатория, когда я окрепла духом, я выбрала её, хотя мы раньше с ней лишь только здоровались, но сердце подсказало и не ошиблось.
Это была моя палочка-выручалочка. Хоть и нечасто она меня посещала, но её уроки были на "пять", из чистых её родниковых глубин души! Аля была татарочкой, нескладной снаружи, но доброй и красивой внутри.
Спинальникам надо уметь не отступать, пусть даже без поддержки, без штабов и генералиссимусов, одним в одном лице строить свой "коммунизм" и свои окопы в отдельно взятой "стране"- семье, раз штабы не работают. И без книг здесь не обойтись.
Книги для меня - страсть, и недавно меня спросили: "Если бы ты ходила, то все книги бы скупила?". На что мне ответить трудно.
Но я знаю: любые книги в доме рано или поздно принесут большую пользу, будут той единственной палочкой-выручалочкой, исцелением и надёжным другом. И вообще всем. На то они и книги, в них живёт мудрость народа. Без истории, без прошлого человек ничто. Всё познаётся в сравнении. Слова эти для "свеженьких" старенькие уже знают, они обожглись.
Как-то мы стояли в холле санатория, а по радио передали трагическое сообщение: на Дальнем Востоке в тайге разбился самолёт. И кто-то печально заметил: "В нашем полку прибыло".
Первое, что я сделала, когда вернулась, так дала слово после тех заморочек в аэропорту: "С Фёдором Михайловичем не поеду". А в моём положении давать такие обещания глупо. К сожалению, мудрыми редко родятся, ими чаще становятся.
Душа моя протестовала против той дикости больничной, ушедшей уже в историю, которую я ещё не простила, так было больно и тяжело. Да и приехала из санатория Людмила Павловна уже другой - наивности и слепой веры в общество поубавилось. Многое очевидное стало приметным. Что после санатория часто и случается, люди просыпаются. Да и влияние Европы там, в Крыму, улавливалось. И надо было быть дураком, чтобы этого не заметить.
Со стороны на себя посмотрела, на что ума хватило. Впрочем, всё это и входит в процесс реабилитации - почувствовать себя человеком, пусть даже с ограниченными возможностями передвижений. Но человеком. И мамой. И хозяйкой. Да ещё с запросами - как уважение со стороны государства.
Написала письмо-обращение к главному врачу, однофамильцу моего первого мужа, Марченко, с просьбой помочь, наивно полагаясь на результат, на справедливость.
Да и страна шумела, демократия, свобода слова, что так же вселяло надежду.
И только в конце года, когда мне поставили телефон, мне "любезно" главврач по телефону скажет: "Да, был такой случай, а вы попробуйте доказать".
И стало понятно, что надо подавать в суд.
Но так подавать, когда нейрохирургическое отделение в городе одно?
Я долго мучилась: быть или не быть? Как подавать на больницу, как...? А если придётся туда обратиться за помощью? Да и Света всё чаще стала говорить, что болит спина. Практики подобных обращений, если они и имели место, то все были проиграны. О чём напомнили все, отговаривая.
Мы умели лишь терпеть, мы боялись и тряслись, мы были из такой стороны, где нас за людей не считали, и это факт, не требующий доказательств. А слова татарочки звенели у меня в ушах: "Да их же судить надо!".
Но вера, свойственная русскому человеку в чудеса, та демократическая наивность, которая в нас поселилась на какое-то время, меня подталкивала, сердце просило справедливости, наказания.
К тому же многому я научилась у Андрея Дмитриевича Сахарова. А то, что ненаказуемое преступление порождает новое, я знала давно. И, приехав в санаторий второй раз, я созрею до конца в своём трудном решении постоять за себя. Я напишу заявление и отправлю его почтой в суд. Где прозвучат в моём присутствии циничные слова: "Зачем вы у неё принимали заявление?", на что был дан ответ: "А что было делать, если оно пришло по почте". И будут у меня другие чёрные дни, когда нас обворуют, и заявление в прокуратуру от Фёдора Михайловича не примут.
Начало часть. 1 https://zen.yandex.ru/media/vlasova/bolshe-tak-jit-nelzia-ni-shagu-nazad-5bd959445a16d500ab50535d?from=editor