27 октября в Стамбуле прошел первый саммит по Сирии, в котором приняли участие главы России, Турции, Германии и Франции. Формат, скажем прямо, столь же показательный, сколь и необычный. Трудно, не побоюсь сказать, что невозможно было представить себе такое еще полгода, год назад. Тогда европейцы исправно повторяли базовый тезис Вашингтона о необходимости свержения «преступного режима Башара Ассада», и невозможности до этого времени оказания стране какой-либо помощи.
Правда, на террористов это почему-то не распространялось. А Франция еще совсем недавно приняла участие в бомбардировке сирийских войск и объектов, проведенных по очевидно надуманному поводу США.
Так что первый вывод относительно итогов встречи напрашивается сам собой: сам факт того, что саммит состоялся, является признанием достижений, как военных, так и политико-дипломатических, России, Турции и Ирана, а также официального Дамаска в плане борьбы с терроризмом и внутриполитическом урегулировании. В частности, Астанинского формата и Сочинского диалога.
Кроме того, стамбульский саммит может стать важным геополитическим прецедентом, когда создается рабочий формат из числа группы государств, заинтересованных в решении того или иного политического вопроса. Причем в этот формат не включается страна, которая считает себя глобальным гегемоном. Тем более, когда интересы этой группы стран и, скажем так, гегемона существенно расходятся.
В нашем конкретном случае картина вырисовывает следующая. Сирия пока остается под санкциями Запада. Однако, очевидно, что у европейцев имеется реальный и весьма практичный интерес в том, чтобы обстановка в Сирии наконец-то нормализовалась. Во-первых, туда могла бы вернуться хоть часть беженцев. И то хорошо. А, во-вторых, не хочется упускать шанс для немецких и французских компаний войти в страну со своими инвестициями, технологиями и хорошо заработать на этом. И, в-третьих, став участницами процесса по восстановлению, Сирии, Франция и Германия получат рычаги политического влияния, пусть и небольшие, и, может быть, не сразу.
Вот и получается, что европейцы в лице двух ведущих стран ЕС пытаются запрыгнуть в поезд, который в случае чего может уехать и без них. Ведь обошлись без них в деле уничтожения запрещённой в России террористической группировки ДАИШ и ряда других террористических группировок. Ведь удалось добиться замирения с огромным количеством местных повстанцев, часть из которых присоединились к операциям сирийской армии. Страна также получает гуманитарную, дипломатическую и информационную поддержку. Одним словом, ливийский вариант в Сирии удалось избежать. И это факт.
Кроме того, к участию в восстановлении Сирии, помимо России, Турции и Ирана, все больше проявляют интерес Китай, некоторые богатые арабские страны и т.д. Причем дело уже начинает переходить в практическую плоскость. Так что времени на длительную раскачку у европейцев нет. Например, нашей компании РЖД было предложено построить в САР железную дорогу. Сумма контракта может превысить сумму в 2 млрд. долларов всего на всего. И таких проектов в стране, разрушенной шестилетней войной, уйма.
Что касается гегемона, я имею ввиду США, то эта страна заинтересована, чтобы Сирия оставалась зоной нестабильности. И если не получается продолжать расшатывать её путем гражданской войны и международного терроризма, сойдет и затяжной социально-экономический кризис, который при «правильном подходе» можно будет опять трансформировать в вооруженное противостояние. А для Турции и Европы это будет означать новые волны беженцев со всеми вытекающими последствиями в сфере финансов, безопасности и т.д. А это им надо?
Так что мотивы Парижа и Берлина в целом понятны. Как и то, что стамбульская встреча на высшем уровне является хоть и важным, но лишь первым шажком в правильном направлении, за которым должны последовать другие. А последуют они или нет, пока не ясно.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на пару моментов, которые сдерживают мой оптимизм. Во-первых, на неожиданную информацию о завершении стамбульских переговоров через час после их начала, которая буквально взорвала информационные агентства. Как известно, переговоры затем продолжились и продолжались 4,5 часа. Примечательно, что никаких разъяснений по этому поводу не последовало. Мое мнение – этот факт свидетельствует лишь о том, насколько сложно было найти общий язык участникам саммита.
И второе. Степень надежности наших потенциальных партнеров из Европы. Помнится, что в начале 2014 года представители тех же Германии и Франции на уровне глав МИД гарантировали мирный процесс урегулирования кризиса на Украине, а позже уже главы этих стран поставили свои подписи под Минскими соглашениями. И чем это кончилось? Поэтому, возвращаясь к стамбульскому саммиту, замечу, что при всех его положительных результатах, долгосрочные радужные прогнозы делать пока что рано. Хотя и хотелось бы.