Когда со дна моря подняли флагман Генриха VIII "Мэри Роуз", оказалось, что из почти 200 артиллерийских образцов, составлявших его вооружение, 141 относились к казнозарядным кулевринам. Надо сказать, что идея перезарядки с казны не была нова. В 1453 году, например, турки обстреливали Константинополь из бомбард, ствол которых навинчивался на казенник для упрощения жизни расчетам (самая известная из них – "Базилика" Урбана). Да и знаменитая "Безумная Грета" XIV столетия (она дожила до наших дней) построена по тому же принципу.
Но росла мощность заряда, и казнозарядные пушки сдали позиции дульнозарядным образцам – технологии человечества долго не могли предложить способа, позволяющего надежно герметизировать место сочленение ствола и зарядной каморы.
Особенно хорошо метания инженеров прослеживаются во флоте – наиболее передовом и наукоемком роде войск тех лет. Скорострельность повысить очень хотелось, но вот на потерю мощности никто из военных не соглашался – проломить дубовый борт противника требовало немалых усилий.
Все же по скорострельности компромисс нашелся. На суше просто максимально унифицировали системы орудий и резко сократили количество ходовых калибров. Так же максимально облегчили пушки (первыми до того додумались французы), что увеличивало маневренность артиллерии на поле боя и немного повышало скорострельность – стволы стали делать покороче и заряжать их получалось быстрее. А на флоте просто увеличили массу бортового залпа. За счет увеличения количества орудий. И тут уже скорострельность особой роли не играла.
Потом появилась паровая машина. Количество пушек на кораблях пришлось сокращать – новый движитель и запас топлива к нему весили немало. Следовательно, снова пришлось думать об увеличении скорострельности. А тут еще генерал Пексан доработал карронаду и додумался до бомбической пушки, не оставлявшей шансов деревянным корпусам. Кстати, пиком карьеры пушек Пексана стал Синопский бой. Но это была и агония – время дерева на флоте ушло, а против железных корпусов идея массивной бомбы уже не работала.
Первыми на вооружение казнозарядную пушку приняли англичане – они тогда могли себе позволить все самое передовое и дорогое. Им приглянулась разработка Армстронга. Его конкурентом числился Уитворт. Ирония судьбы: много позднее эти две конкурирующие компании пережили слияние. Но тогда победил первый. Зато второй продал свои пушки американцам, где из них вволю настрелялись желающие во время гражданской войны.
Армстронг, конечно, умел вести дела. Но зато Уитворт разработал более совершенный затвор, да еще изобрел способ литья под давлением, что позволяло резко увеличить прочность артиллерийских стволов. Вот только Армстронг уже много лет поставлял вооружение и механизмы во флот Ее Величества. Так что тендер достался проверенному поставщику.
Затвор Армстронга чем-то напоминал спортивную гирю, которую особой винтовой струбциной вжимали в казенный срез ствола. Система довольно простая, даже примитивная. Вот только она не позволяла контролировать плотность запирания. И пошли неприятности. Вплоть до разрывов орудий. Так что англичане, промучившись с пушками Армстронга несколько лет, радикально поменяли их все на орудия Уитворта. Правда, сплошь дульнозарядные – уж очень сильно адмиралов напугала непредсказуемая по последствиям зарядка с казны. Это при том, что по миру вовсю водились винтовки, имевшие унитарное заряжание с казны, да и полевые почти скорострельные (настоящая "скорострелка" появится только в 1877) пушки уже были созданы. Флот решил, что для его кораблей и береговых крепостей такие новшества ни к чему.
Как ни странно, но это вполне соответствовало ситуации. Началось очередное противостояние брони и снаряда, так что дульнозарядные системы еще смотрелись бодрячками – их монолитные стволы, отлитые по системе Уитвора и укрепленные надетыми в горячем состоянии кольцами, позволяли стрелять более мощными зарядами. А потом вообще решили, что "пуля дура, а штык – молодец", так что к кораблям присобачили таран, которым противника за всю практику активного применения так и не достали, но вот своих перетопили уйму сколько.
Как-то решилась и проблема скорострельности. Не радикально, но как-то терпимо. Орудия на корабле после выстрела убирали в барбет или наклоняли особым образом. А потом заряжали при помощи особых машин – что-то вроде огромного банника с паровым толкателем. Точно такие же ставились и в крепостях. Выходило, в принципе, неплохо, но только вот пока пары не разведешь – не выстрелишь.
Дульнозарядные пушки-монстры неплохо смотрелись на флоте довольно долго. А беда пришла оттуда, откуда не ждали. Светлые головы додумались до торпед и их носителей – миноносцев. И тут оказалось, что орудие с темпом стрельбы раз в десять минут совсем бессильно против такой верткой и мелкой цели. А цель очень опасная для линкора, даже смертоносная. Так что пришлось снова возрождать скромные калибры, чтобы как-то отгонять миноносцы за пределы эффективного радиуса их действия. Вот только штука в том, что конкуренты уже давно возились с казнозарядными разработками, а англичанам пришлось начинать все практически с нуля.
Чести ради следует сказать, что британцы в итоге справились с проблемой. И все у них получилось. Даже большинство устаревших броненосцев перевооружили. А то, что не перевооружили, отправили на слом или с глаз долой куда подальше от метрополии – в колонии, прибрежные воды патрулировать. И проходили у них такие динозавры по морям и океанам аж до начала ХХ столетия, запугивая дымом и копотью всяких туземцев, не знакомых с нитропорохом и современной взрывчаткой. Но Британия могла себе такое позволить. До спуска "Дредноута" оставалось всего 6 лет.