Рассмотрим вопрос о подводной войне. Китай мог бы использовать свои ударные подводные лодки с обычным вооружением для блокады тайваньских гаваней или бомбардировки острова, или для нападения на США и союзные им силы в регионе. Если бы это произошло, ВМС США почти наверняка провели бы противолодочную кампанию, которая, в первую очередь, угрожала бы «бумерам» Китая, четырем атомным подводным лодкам с баллистическими ракетами на борту (ПЛАРБ), которые формируют его военно-морское ядерное сдерживание. Ядерные подводные лодки и лодки, оснащенные обычными вооружениями Китая имеют одну и ту же береговую систему связи. Таким образом, если бы Соединенные Штаты осуществили нападение на эти передатчики, то это не только нарушило бы деятельность китайских ударных подводных сил, но и отрезало бы их ПЛАРБ от контакта с Пекином, в результате чего китайские лидеры были бы не уверены в судьбе своих военно-морских ядерных сил. Кроме того, атомные баллистические ракетные подводные лодки зависят от атакующих подводных лодок, предназначенные для их защиты, так же, как бомбардировщики полагаются на истребители. Если бы Соединенные Штаты начали топить китайские ударные подводные лодки, это было бы уничтожение той самой силы, которая защищает подводные лодки с баллистическими ракетами, оставляя последние значительно более уязвимыми.
Еще более опасным является то, что американские войска, охотящиеся на китайские ударные подводные лодки, могут непреднамеренно потопить ПЛАРБ. В конце концов, по крайней мере, некоторые китайские ударные подводные лодки могут сопровождать подводные лодки с баллистическими ракетами, особенно в военное время, когда Китай может выпустить ПЛАРБ из своих портов и попытаться отправить их в пределы диапазона стрельбы по континентальной части Соединенных Штатов. Поскольку правильное определение целей остается одной из самых сложных задач подводной войны, экипаж американской подводной лодки может попасть в зону стрельбы по китайской подводной лодке не будучи уверенным в ее типе, особенно в такой сложной для судоходства и переполненной судами обстановке как Тайваньский пролив. Правда, эти рассуждения могут относиться к предвоенному времени. В военное время, когда китайские подводные лодки уже нанесли ядерные удары, американские корабли могут решить стрелять первыми, а задавать вопросы потом. В дополнение к чувству уязвимости Китая, небольшой размер его ядерных подводных сил означает, что всего лишь два инцидента с его ПЛАРБ устранят половину сил морского сдерживания. Между тем, любые китайские ПЛАРБ, которые избежали этой участи, скорее всего, будут отрезаны от связи с высшим руководством, оставлены без сопровождения и не смогут вернуться в разрушенные порты. Если бы это произошло, у Китая по существу не было бы военно-морского ядерного сдерживания.
Ситуация аналогична той, которая может быть реализована на суше, где любая военная кампания США должна была бы бороться с растущими китайскими наземными баллистическими ракетами, оснащенными обычными боезарядами. Большая часть этих сил находится в пределах досягаемости Тайваня, и китайское командование готово запустить баллистические ракеты против острова или любых их союзников, приходящих на помощь. И снова победа США будет зависеть от способности ослабить эти обычные силы с баллистическими ракетами. Но это было бы практически невозможно сделать, оставив ядерные баллистические ракеты Китая невредимыми. Китайские обычные и ядерные баллистические ракеты часто прикрепляются к одному и тому же базовому штабу, что означает, что они, вероятно, разделяют транспортные и снабженческие сети, маршруты патрулирования и другую вспомогательную инфраструктуру. Не исключено также, что они имеют общие сети командования и управления, то есть, Соединенные Штаты не смогут провести различие между обычными и ядерными сетями, даже если бы они были бы физически разделены.
К этому следует добавить то, что некоторые из баллистических ракет Китая могут нести как обычную, так и ядерную боеголовку, и две версии практически неразличимы для воздушного наблюдения США. Нацеливая в ходе военных действий свои силы на китайские ракеты с обычными боеприпасами, американские вооруженные силы почти наверняка уничтожали бы и баллистические ракеты с ядерными боезарядами. Кроме того, отправка пилотируемых самолетов для нанесения ударов по китайским ракетным пусковым площадкам и базам потребует по крайней мере частичного контроля воздушного пространства над Китаем, что в свою очередь потребует ослабления китайской ПВО. Но деградация береговой сети ПВО Китая для ведения обычной войны также оставила бы большую часть его ядерных сил без защиты.
После того, как Китай подвергнется нападению, его лидеры могут опасаться, что даже межконтинентальные баллистические ракеты, расположенные глубоко внутри страны, будут уязвимы. В течение многих лет наблюдатели указывали на неудачные попытки американских военных найти и уничтожить иракские ракеты «Скад» во время войны в Персидском заливе 1990-91 годов в качестве доказательства того, что мобильные ракеты практически неуязвимы для атаки. Поэтому, думается, Китай мог бы сохранить ядерное сдерживание независимо от того, какой вред американские силы нанесли бы его прибрежным районам. Однако недавние исследования американских специалистов говорят об обратном. Китайские межконтинентальные баллистические ракеты гораздо больше по своим габаритам и менее мобильны, чем иракские «Скад», и их труднее перемещать без обнаружения. Тем более, что Соединенные Штаты гораздо более внимательно отслеживают их в мирное время. В результате Китай вряд ли будет рассматривать неудавшуюся почти 30 лет назад охоту на ракеты «Скад» в Ираке как подтверждение того, что его ядерные силы находятся сегодня в безопасности, особенно, если во то время, когда разразится продолжающаяся высокой интенсивности война с применением обычных вооружений.
Яростная критика Китаем американской региональной системы противоракетной обороны, предназначенной для защиты от потенциального северокорейского нападения, уже отражает эти скрытые опасения. Пекин обеспокоен тем, что американская система ПРО может помочь Вашингтону заблокировать часть ракет, которые Китай может запустить после нападения США на свой арсенал. Такая кампания может показаться гораздо более правдоподобной в глазах Пекина, если обычная война уже начала серьезно подрывать другие части сил ядерного сдерживания Китая. Кроме того, осведомленность Китая в режиме реального времени о состоянии своих сил, вероятно, будет ограниченной, поскольку «ослепление» противника является стандартной частью американского военного плана. Проще говоря, предпочтительная стратегия США по обеспечению обычной победы, скорее всего, поставит под угрозу большую часть ядерного арсенала Китая в этом процессе, на море и на суше. Действительно ли Соединенные Штаты намерено решат нацелиться на все ядерное оружие Китая или нет не имеет значение, важно лишь то, что китайские лидеры будут считать свои ядерные силы под угрозой.
Уроки прошлого. В этот момент возникает вопрос: как отреагирует Китай? Будет ли он проявлять сдержанность и выполнять свое обязательство «не применять первым» атомное оружие, как только его ядерные силы окажутся под ударом? Или он будет использовать это оружие, пока еще может, считая, что ограниченная эскалация либо остановит кампанию США, либо запугает Вашингтон отступить? Китайские заявления по этому вопросу остаются преднамеренно двусмысленными. Неясно, какой именно набор потенциалов Китай считает основной частью своего ядерного сдерживания, и какой он считает менее важным. Например, если Китай уже признает, что его ядерное сдерживание морского базирования является относительно небольшим и слабым, то потеря некоторых из его подводных лодок с баллистическими ракетами в войне не может вызвать каких-либо радикальных перемен в его расчетах.
Опасность заключается в военных событиях, которые могут изменить предположения Китая о намерениях США. Если Пекин интерпретирует эрозию своих ядерных сил морского и наземного базирования как преднамеренную попытку уничтожить свое ядерное сдерживание или, возможно, даже как прелюдию к ядерному нападению, он может рассматривать ограниченную ядерную эскалацию как способ заставить прекратить конфликт. Например, Китай может использовать ядерное оружие, чтобы мгновенно уничтожить авиабазы США, которые представляют наибольшую угрозу для его арсенала. Он может также нанести ядерный удар без какой-либо прямой военной цели по незаселенному району или на море в качестве сигнала о том, что Соединенные Штаты пересекли красную линию.
Если такая эскалация кажется надуманной, история Китая говорит об обратном. В 1969 году подобная динамика развития событий поставила Китай на грань ядерной войны с Советским Союзом. В начале марта того же года китайские войска устроили засаду советским войскам на фоне роста напряженности вокруг спорного пограничного района. Менее чем через две недели обе страны вели необъявленную пограничную войну с применением тяжелой артиллерии и авиации. Конфликт быстро перерос границы ожиданий китайских лидеров, и до конца марта Москва создавала завуалированные ядерные угрозы, чтобы заставить Китай отступить.
Если же сегодня ядерная эскалация выглядит надуманной, то история Китая говорит об обратном. Китайские лидеры, как только они узнали, что Советы в частном порядке обсуждали планы ядерного нападения с другими странами, первоначально отклонили предупреждения только для того, чтобы радикально обновить свою оценку угрозы. Москва же никогда не собиралась доводить до конца свою ядерную угрозу, Гораздо позже обнаружат в архивах документы, в которых освещалась позиция советского руководства, но китайские лидеры считали иначе. В трех отдельных случаях они были убеждены, что советская ядерная атака неизбежна. Однажды, когда Москва направила представителей на переговоры в Пекин, Китай заподозрил, что самолет, перевозивший делегацию, на самом деле несет ядерное оружие. Все более опасаясь нападения, Китай произвел испытание термоядерного оружия в пустыне Лоп Нур и поставил свои ядерные силы на боевое дежурство. Это был опасный шаг сам по себе, поскольку он увеличивал риск несанкционированного или случайного пуска. Только после многочисленных приготовлений к советским ядерным атакам, которые так и не были совершены, Пекин наконец согласился на переговоры.
Китай сегодня другая страна, чем во времена Мао Цзэдуна, но конфликт 1969 года дает важные уроки. Китай начал войну, в которой он считал, что ядерное оружие не будет иметь значения, хотя советский арсенал был на несколько порядков больше, чем у Китая, так же, как сегодня арсенал США значительно больше китайского. Как только обычная война пошла не так, как планировалось, китайцы изменили свою оценку возможности ядерного нападения до степени, граничащей с паранойей. Больше всего беспокоит то, что Китай сигнализирует о том, что он действительно рассматривает возможность использования своего ядерного оружия, хотя и должен ожидать в подобном случае разрушительного возмездия. Неоднозначная информация военного времени и неправильная оценка обстановки привели его к ядерным рискам, которые он считал бы немыслимыми несколькими месяцами ранее. Сегодня эта картина может развернуться снова.