На кровати с темно-синей простыней, под желтым светом уличного фоняря, лежали двое. Лицом к лицу в позе валета, короткий русый ежик волос и яркие рыжие кудри разделили между собой подушку, укрыв тела одеялом. Две пары глаз, зеленые и карие, смотрели друг на друга в ожидании. Раздался бархатный женский голос.
– Кажется, все идет по кругу...
– Ммм? – ответил гулкий баритон.
– Мы встречаемся, напиваемся, засыпаем в одной постели и расходимся. Сколько раз так уже было?
– Не так много, как кажется.
– Тебе не надоело?
– Да, надоело. Но я знаю, что тебя все устраивает.
– Всмысле? – карие глаза застыли в недоумении.
– Ты знаешь, что один звонок или сообщение от тебя – и я уже лечу через весь город. Всегда рядом, как любимая игрушка. Так было, есть и будет: не удивлен, что тебе надоело. Но это удобно – другим словом не назвать.
– Я не...
– Не надо. – оборвал начало реплики баритон – Не надо эмоциональных речей и прочей брехни. Попробуй посмотреть на все обьктивно.
Веки закрылись над карими глазами, голова немного глубже опустилась под нагретое одеяло.
– Сколько мы с тобой знакомы? – продолжили зеленые глаза, глядя на рыжее пятно на подушке – Уже пять лет, да?
– Да...
– Ты знаешь, что я к тебе чувствую: поняла это еще давно, убедилась когда я сам тебе сказал и не уверен, что ты хоть раз в этом усомнилась. Как бы я себя не вел, как бы я себя не менял, одна эта чертова мелочь никак не меняется.
– Хех... – из под одеяла раздался тихий смешок.
– Да, знаю – это уже давно похоже на жестокую шутку.
– Тогда почему ты продолжаешь? Почему ты приезжаешь, если тебя это достало?
– Потому что не могу ничего с собой поделать. Это сильнее меня и здравого смысла. Некоторые люди из-за похожих ощущений покончили с собой – на их фоне я еще ничего так, держусь.
– А ты бы мог?...
– Нет. Не дождешься. Я не доставлю тебе такого удовольствия.
– Наоборот – это радует.
– Почему?
– Это значит, что ты еще излечим.
– Хм. Надеюсь...
Голоса замолчали. Жилистая мужская рука вылезла из под одеяла и нащупала на прикроватном столике пачку сигарет с зажигалкой. Фигура села, обнажив резкие очертания торса. В темноте комнаты прозвучал щелчок, маленький огонек осветил изможденное лицо с мешками под глазами и легкой щетиной.
– Ты выглядишь не очень здоровым.
Уголок рта ненадолго застыл в безмолвной усмешке и выдул облако серого дыма.
– А тебя это беспокоит?
– Да.
– Это все кошмары. Я давно не спал нормально.
– Кошмары? – карие глаза открылись и посмотрели наверх, где тлела сигарета.
– Да, кошмары.
– Расскажешь?
– Нет.
– Почему?
– А тебе действительно интересно?
– Да.
– Тогда не расскажу просто из вредности.
Девушка усмехнулась, легонько ударила под одеялом по колене сидящего и повернулась на другой бок.
– Не хочешь рассказывать – твое дело.
Голоса замолчали, сигаретный окурок отправился в черную пепельницу рядом с пачкой, фигура продолжила сидеть.
–... Это кладбище. Мне снится кладбище. – каждое предложение звучало обрывисто и с паузами, словно челюсти пытались остановить слова.
– С каких пор тебя пугают кладбища? Ты же обожаешь фильмы и книги ужасов – что...
– На этом кладбище ты. Ты похоронена там.
Рыжая голова повернулась, карие глаза уставились в недоумении на сидящую фигуру, что все это время смотрела на стену с потускневшими обоями перед кроватью.
– Всмысле? – спросил бархатный женский голос с нотками волнения.
– Ночь. Кладбище и сосновый лес вокруг. Ветер и дождь. Несильный, но пробирает до костей. Я стою в черном костюме перед твоим надгробием и падаю на колени... Так уже несколько месяцев: я вскакиваю в поту посреди ночи и не могу заснуть. Уже все начинают беспокоиться, в порядке ли я.
–...
–...
–...
– Скажи...
– Что?
Баритон замолчал, собираясь с силами. Затем раздался немного дрожащий голос.
– Скажи... Ты когда-нибудь любила меня? Хоть часть от того, как я – тебя...
Девушка отвернулась. Ответа не было. Мертвая тишина, словно не осталось ничего живого. Все было понятно без слов.
– Ясно...
Сидящая фигура потянулась за сигаретами. Через несколько секунд огонь снова осветил лицо, мрачное и безэмоциональное.
– Я понимаю. – сказал гулкий баритон – И все-таки любовь – та еще дрянь...
Раздался горький смех: легкие конвульсии прошли по обнаженному торсу, лицо сидящего обнажило белые зубы, между которыми торчала тлеющая сигарета.
– Вспоминаются старые песни из семидесятых, знаешь? Про вечную любовь и подобную чушь. Но никто не показывает эту дрянь с другого ракурса, настоящую изнанку.
– Не надо так говорить: если тебе еще не повезло, это не значит что сама идея плоха. – сказал женский голос – Надежда и вера могут многое, ты еще получишь заслуженное. Думаю, что твои «пять лет в аду» заслуживают награды – но не здесь, не со мной. Я не могу дать тебе того, чего у меня нет...
Вместо ответа снова последовал смех, но без желчи и сожаления – что-то более искреннее.
– Что ты смеешься? – рыжая голова обернулась и увидела, как черты лица с сигаретой разглаживаются.
– «Детка, мы можем говорить всю ночь – но это никуда нас не приведет... » – запел баритон, потушив сигарету об пепельницу – «... Я не могу врать, я не могу тебе сказать, что я кто-то другой – как бы я не хотел: я не могу тебе дать то, чего у меня просто нет... »
– Ты опять за свое? Придурок...
– Хаха, просто вспомнилось – не обращай внимания. Давай спать.
– Давай. Может хоть сегодня выспишься.
Накрывшись одеялом, он обнял ее со спины одной рукой и зарылся лицом в волосы цвета спелого мандарина.
– Спокойной ночи.
– Спокойной.
На кровати с темно-синей простыней, под желтым светом уличного фоняря, лежали двое. Вдруг фигура с ежиком русых волос резко открыла изумрудные глаза и вскочила вверх. Руки оперлись на кровать, грудь тяжело вздымалась, по лбу и вискам изможденного лица пробежали капли пота. Черные как смоль кудряшки, что лежали рядом, зашевелились и обеспокоенное лицо, раскрыв голубые глаза, с волнением смотрело на фигуру снизу вверх.
– Что случилось? – спросил нежный голос, полный ласки и беспокойства.
– Опять... Опять... – тяжело дыша, ответил гулкий баритон.
– Ничего, все в порядке. Плохой сон, да?
– Да...
– Все хорошо – я здесь, с тобой...
Нежная ладно прикоснулась к его лицу. На мгновение ему стало легче, словно все вокруг встало на свои места.
– Мне уже лучше, спасибо. – лицо улыбнулось в усмешке.
– Кстати, не забудь завтра занести костюм в химчистку – я не смогу отстирать такую грязь в стиралке. Как же можно было так споткнуться! – девушка засмеялась звонким смехом, обняла фигуру в темноте и поцеловала в щеку – Давай спать, м?
– Давай.
– Спокойной ночи.
– Спокойной.