3.
**
Поутру я вышла выкинуть мусорный пакет в бак. Вышла на полсекунды, и даже не целиком, а только наполовину – протянула руку с мусорным черным пакетом через порог. Поэтому одета была соответствующе: в платьице, которое поднявшись на моем девятимесячном животе, превратилось в маечку.
-Нат! Нат!
Это Матильда курит в своем гараже. Видно, только проснулась, одета также как я. Я выглядываю – никого, вроде. Одергиваю платье, чтоб хоть трусы прикрывало, и быстрыми перебежками передислоцируюсь к Матильде:
- Ты слышала!?
Но нас перебивают:
- Что это вы тут секретничаете?
Это Софи! В халате и глаза протирает. Матильда рада публике и зажигает новую сигарету.
- Слышали?! Жена Грега родила!
- Когда?!
- Час назад! Будем собирать на подарок!
Мы склоняемся головами друг к другу и жарко обсуждаем, что мы купим в подарок на рождение малышки. В пылу обсуждения мы позабыли одергивать майки, прятать трусы и запахивать халат, и проезжающий сосед с задней улицы довольно посигналил нам и даже вознамерился было остановиться поговорить, но мы его спровадили, замахав руками:
- Езжай, езжай, это женский клуб! Ты чего вообще не на работе, бездельник!
Спустя неделю все собрались отмечать рождение малышки. Мы преподнесли пухлый картонный чемоданчик с детским приданым.
- Грег, поди сюда, посмотри, что нам подарили, - подозвала его жена. Крутой рокер оторвался от мужской компании, подошел, сел рядышком, и тут я поняла, почему его, смешного, пузатенького почтальона, с нелепыми татуировками на пухлых ручках и коротких ножках, кто-то полюбил! Не обращая внимания на шутки мужчин, призывы идти на перекур, тосты и прочее, он разбирал одну за другой розовые распашонки и платьица, умилялся каждой вещичке и нежно складывал её своими татуированными пальцами, чтобы не измять.
- Приходи ко мне, Грег, я тебе покажу, что у меня для дочки заготовлено. Развлечемся, порассматриваем пижамки! А ведь еще и бодики!! - пошутила я. Все смеялись, а я с тех пор люблю Грега-рокера!
**
А вот и моя очередь подошла! Родилась Лиза!
По случаю возвращения из роддома, мы устроили аперитив в саду. Я и не ожидала, что придет столько народу, да с такими подарками! И мобиль на кроватку, и игрушки. Анник и Рене подарили очаровательную земляничную курточку, которую Лиза не снимала весь первый месяц. И даже вернувшиеся «из тюрьмы» страшные соседи (кстати, с реально послетюремным лицом) приходили с мимимишной игрушкой из хорошего магазина (нет-нет, в газетах ничего не было, этот магазин не грабили).
Зеленоволосая Элоиза и ее гигант-папа показывали фокусы детишкам.
Мадам Анник плохо себя чувствовала и не пришла на аперитив. Поэтому назавтра мы пошли постучаться к ней и поблагодарить за подарок.
Мадам Анник открыла дверь, завидев нас из окна – она работала на кухне. Познакомилась с Лизой, которую я нарядила в подаренную ею курточку. И конечно, Антуан снова побежал к своему любимому буфету в их гостиной и получил гато.
**
Дети разбудили меня под утро. Я высунула голову в окошко, чтобы посмотреть на занимающийся рассвет, а увидела только темноту и одно горящее окно – в спальне у Рене и Анник.
**
Возвращаюсь с прогулки с детьми, вижу: в саду у Софи какой-то мачо с обнаженным торсом, играя мыщцами, косит лужайку. Вот! Это я ей посоветовала пойти на сайт знакомств, я!!! Ой тьфу ты, это ж Оливье. Бедняга, он теперь две лужайки стрижет, свою и соседскую, Софи. Матильда заставила.
А вечерами в освещенном окне кухни частенько виднеется фигура Оливье, что-то варящего-парящего на ужин – с малышкой Сюзи на плече.
Матильду я вижу еще чаще – она говорит по мобильному и курит в гараже или болтает с Софи через забор.
**
Софи устала ждать мужа и взяла себе одной дом в кредит. Неподалеку от нас. Но все же. Софи уезжает. Мне не особо грустно, она постоянно кокетничала с моим Жереми. Даже увозила его на машине однажды – смотреть взглядом инженера ее строящийся дом. Но всё же нам было весело вместе.
**
- Спасатели! Спасатели приехали! Это не ты рожать начала? – выбежала ко мне навстречу Матильда.
Я проверила – живот был на месте. Красная машина помпье с синей мигалкой стояла прямо у дома.
- К кому же это? – заволновалась Матильда, - К зеленоволосой дылде, наверное! Сразу видно, она такая!
Матильда была готова пуститься в длинную историю, сочиняя ее на ходу, но я прервала творческий порыв:
- Эта дылда, кстати, отличная девчонка! Я была у нее на аперитиве по случаю защиты диплома.
- Тебя пригласили? А нас почему нет? – неудомевала Матильда, - Она диплом защитила?!
- Да, а чтобы оплачивать себе учебу, она несколько лет отпахала на работе в кампинге неподалеку, мыла там туалеты и стирала килограммы белья за туристами. Теперь она поедет продолжать учебу в Париж, уже сняла там квартиру. А вот и она, кстати.
Завидев Элоизу, Антуан ввивизгнул как поросенок и бросился к ней, в ожидании сюрпризов и выдумок, которые всегда были у нее в запасе для детей. Сегодня волосы с одной стороны головы у Элоизы были окрашены в фосфорецирующий оранжево-желтый цвет.
- Сейчас не будет фокусов, Антуан, в другой раз покажу. Мой брат заболел. - И Элоиза скрылась в доме. Вскоре ее брата, тихого парня с бородкой, помпье вывезли на каталке, пересадили в машину и умчались. Вечером его мама, плача на плече у нас с мужем, рассказала, что сын ее всегда был непростой, несмотря на тихий вид, пил, имел проблемы с полицией, лечился, а теперь вот упал оземь во время семейного барбекю в саду, видимо, снова выпил или даже принял что-то, несовместимое с лечением. Муж у нее даром огромного роста, а на деле большой плюшевый мишка. Одна у них опора – Элоиза! Та ростом пошла в отца, зато характер у нее покруче отцовского будет, она их всех и тянет. Родителей, братца и даже захожего, седого бесхвостого кота.
Мне неловко вспомнить, что я думала, выглядывая из-за занавески на незнакомую мне тогда Элоизу. А в скором времени мы соберемся на тротуаре и будем махать рукой, и смотреть ей вслед, провожая свою Элоизу, яркую, большую, в пирсинге и татуировках, свободную, веселую, умеющую носить минишорты при своих 90 кг веса и веселить детей. Она уедет, а Антуан будет плакать вслед ее потрепанной, начисто пропылесошенной машинке. Думаю, что и седой бесхвостый кот тоже плакал. Удачи в новой жизни, Элоиза, ты не пропадешь! А мы тут приглядим за твоими (что не заставило себя ждать, их большой, нелепый добряк папа заполучил отравление или ротавирус, и мой муж ночью возил их в больницу).
**
Неделю назад было Рождество. Два дня назад поселок отмечал Новый год. А вчера, утром второго января здесь, в своей спальне, умерла мадам Анник. Ее не стало после шести лет борьбы с раком.
Сейчас я пишу это, а мадам Анник еще здесь. Месье Рене не хочет отдавать ее, она хочет, чтобы она оставалась дома до самых похорон. Он спит рядом на матрасе на полу.
**
Мы сняли дом здесь менее, чем два года назад. Это обычное съемное жилье, стандартный поселок с однотипными светлыми домами и улица, делающая круг между домов. За это время только у тех, с кем вы познакомились сегодня, родились Люка, Сюзи, Сидней (и не только, но о прочих речь потом, может быть, в другой раз). Элоиза уехала на учебу. Софи перебралась в новый дом. Они часто приезжают к нам в наш тупик. А мадам Анник скоро уедет навсегда.
Откуда они пришли? Все эти люди, оказавшиеся тут в этот миг своей жизни. Где жили раньше, где окажемся потом? Коробки домов, поставленные тут, новые и пустые, мы привозим сюда свои диваны и стулья и называем это своим домом. Временно мы тут. А жизнь идет. Соседка на углу приехала сюда, потому что поссорилась с мужем. Прожила тут, рыдая, три месяца, помирилась с мужем и уехала. В свой дом, в свою жизнь. А откуда пришли мадам Анник и месье Рене? Знали ли они, когда выбирали этот дом, что их ждет? Они работали всю жизнь и мечтали, что на пенсии отправятся в романтическое путешествие в машине-караване. Но караван выставлен на продажу. А путешествие оказалось совсем другим, и отправляется в него одна мадам Анник.
Мы случайные знакомые, нас всех объединяет почтовый адрес и улица, делающая поворот между нашими домами. А вдруг оказалось, что мы разделили за эти 20 месяцев целую жизнь. Больной мальчик начал разговаривать здесь. Дети что родились здесь, уже делают первые шаги. Мы ссорились и дружили. А для мадам Анник жизнь подошла здесь к концу…или новому началу.
Улица делает поворот…
Я хотела рассказать вам эту историю, ни о чем, просто о людях, просто о жизни. Мне хочется посвятить это время, что я писала, и то время, что вы читали, мадам Анник. Она еще тут, рядом, и в ее доме еще горит окно.
Спасибо, мадам Анник, за гато, за любимую курточку, за доброту, за то, что мы жили рядом – жили! Этот рассказ ни о чем – ни о чем другом, как о жизни. Просто о жизни.
конец