22 июня 1944 года на рассвете генерал армии Баграмян, уверенный в силах своих войск, в их боевом настроении, хорошем техническом оснащении, готов был вести армии своего фронта на запад.
Генерал Чистяков, а затем и генерал Белобородов докладывали о готовности их армий к началу боевых действий.
— Как ведет себя противник? — спрашивал Баграмян.
— Спокойно, — отвечали командармы.
— Желаю успеха.
В этот день была проведена очень удачная разведка боем передовых батальонов, а на следующий день началась витебская операция.
Грянул бой. Послышались первые шуршащие над головами и летящие над НП снаряды, ухнули артиллерийские залпы, задрожала земля, к небу поднялись желтые, белые, сизые дымы.
Вскоре в атаку пошли полки.
Баграмян по-прежнему придавал большое значение дезориентировке врага, маскировке действий своих войск. Еще раз использовал он один из принципов ведения войны — внезапность. Удар в стык гитлеровской 16-й армии из группы «Север» и 3-й танковой из группы «Центр» был полной неожиданностью для противника. К тому же сильнейшая концентрация войск в небольшом районе по всем данным должна была принести успех. Иной раз цифры становятся красноречивее всяких слов: на участке, который составлял только 15 процентов всей протяженности фронта, было сконцентрировано три четверти всех войск фронта, а артиллерии и того больше.
Первые часы наступления... Они еще очень неопределенны. Горизонт весь в дыму, в полыхающем огне, в грохоте. А что там, за всем этим? Невозможно передать состояние человека, который посылает в бой батальоны, полки, дивизии, армии — тысячи людей, исполняющих его волю, его план, его приказ. Минуты кажутся вечностью. И вражеские части никак не проявляют себя. В чем дело: притаились или действительно удар — внезапность, неожиданность? Много позже гитлеровский генерал К. Типпельскирх записал в своих мемуарах:
«Особенно неприятным было наступление северо-западнее Витебска, так как оно в отличие от ударов на остальном фронте явилось полной неожиданностью»...
Но это много позже, а пока... Перед глазами бой и полная неизвестность. Наконец появилось первое Донесение; командарм 6-й докладывал:
— Бойцы 22-го гвардейского стрелкового корпуса ворвались в первую позицию.
Через несколько минут командарм 43-й сообщил:
— Бойцы 1-го стрелкового корпуса ворвались в первую траншею противника.
Началось!
Афанасия Павлантьевича Белобородова И. X. Баграмян тоже знал давно. Его дивизия в свое время прославилась в боях под Москвой и одной из первых получила наименование гвардейской. Во время городокской операции Белобородов командовал стрелковым корпусом, который сыграл важную роль в достижении победы. Теперь он успешно командовал армией и поражал Ивана Христофоровича неиссякаемой энергией, смелостью, решительностью.
...Гитлеровцы спохватились поздно, но все же оказывали ожесточенное сопротивление. И если корпусу генерала Ручкина удалось потеснить врага до семи километров, то на остальных участках бой шел за овладение первыми или вторыми траншеями. Ночью в штабе никто не спал. Непрерывно звонил телефон, приходили связисты с телеграммами. Под утро 23 июня к Баграмяну явился начальник разведки полковник Хлебов. Он доложил:
— На некоторых участках гитлеровские части покидают позиции.
Это новое обстоятельство породило и новые проблемы: запланированная артиллерийская подготовка проводилась только в районах, где вражеская оборона уцелела...
В 6 часов утра позвонил генерал Чистяков:
— Два корпуса пошли в атаку.
В 7 часов доложил Белобородов:
— Два корпуса успешно продвигаются вперед; о дальнейшем сообщу.
Бои разворачивались вокруг Шумилина — ключа к вражеской обороне, прикрывавшего подход к Западной Двине. Попытка ворваться в этот крупный узел обороны кратчайшим путем не принесла успеха. Командарм Белобородов рассказывал:
— Гитлеровцы умело использовали выгодные условия местности, упорно дрались за каждый метр земли... Инженерные заграждения прикрывались плотным огнем.
И все же полк под командованием подполковника Беспятова, маневрируя на подступах к Шумилину, перерезал пути отхода на северо-запад. Это было начало успеха — первая трещина во вражеской обороне.
Наступление развивалось успешно. К исходу дня была полностью прорвана тактическая оборона противника.
Точный расчет — сначала на карте в оперативном управлении фронта, а затем на полях развернувшегося наступления и на дорогах — дал возможность согласовать действия всех родов войск. Наступление солдат и офицеров было результатом стремительных атак и тонких маневров, четкой работы командования и штабов.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!