В 2018 году отмечается столетний юбилей со дня рождения Джерома Роббинса, и руководители балетной труппы Парижской оперы представляют программу "Посвящение Джерому Роббинсу" в честь хореографа, который считал Парижскую оперу своим вторым домом после Нью-Йорк Сити Балет. Восемнадцать его балетов в текущем репертуаре балета Парижской оперы свидетельствуют о сильной взаимной любви; а еще это восемнадцать возможностей произвести неизгладимое впечатление на артистов, которым выпал шанс работать вместе с бродвейским «шоуменом». В предверии прямой трансляции вечера балетов Джерома Роббинса, которая пройдет 8 ноября в кинотеатрах в Москве и в Петербурге, Парижская опера делится воспоминаниями своих Этуалей о знаменитом хореографе:
Элизабет Платель, этуаль и руководитель балетной школы Парижской оперы:
Я познакомилась с творчеством Роббинса через балет «En Sol», тогда в нём танцевала Сюзанн Фаррелл. Музыка Мориса Равеля раскрывала собственную музыкальность хореографа. Для меня это был волнующий момент: то, что я видела на сцене, идеально соответствовало моему пониманию и восприятию этого балета. А Сюзанн Фаррелл в то время была балериной, на которую я старалась походить и с которой начала себя ассоциировать. А потом я увидела Виолетт Верди в «Dances at a Gathering» (Танцах на вечеринке). Это был шок. В тот момент я поняла, что хочу исполнить все его балеты. «In the Night» (В ночи) стал моим крещением. Я была в числе шестерых артистов, выбранных в первый состав. Мы очень долго работали в студии; Роббинс словно воссоздавал балет заново для нас. Тут его перфекционизм показал себя во всей красе. Он заставлял нас работать над простыми прикосновениями для соответствия музыке Шопена и идеального симбиоза с его собственным видением партитуры. Репетиции с этим хореографом научили меня критически оценивать собственное исполнение. Мы становились практически скрупулёзнее, чем он! Но прежде всего Роббинс умел поставить себя на место артистов и помогал им раскрыть их внутреннее «я». Даже второй состав никогда не чувствовал себя «запасным вариантом».
Кароль Арбо, этуаль, преподаватель балетной школы Парижской оперы:
Для меня знакомство с Джеромом Роббинсом стало настоящим откровением в моей карьере балерины. В его балетах я увидела подход к танцу, который сочетал в себе простоту движений и хореографии с высоким уровнем технической точности работы во время репетиций, что оказалось для меня идеальным. Я сразу же почувствовала родство с его хореографией. Мне не нужно было прикладывать особенных усилий, всё, чего он требовал, получалось у меня естественным образом. Я бы описала Джерома Роббинса как выдающегося музыканта и при этом очень человечного. Разумеется, его талант частично зависел от строгости, но самым главным в нём были перфекционизм и требование соответствовать высочайшим стандартам, какие редко можно было встретить. Он сразу же понравился мне как человек, и как хореограф. В студии он требовал от нас концентрироваться на движениях в самой чистой их форме, без изменений и украшений. Всё должно было быть осмысленно. Точно и естественно. У меня было впечатление, что я раскрываю свою душу, что наконец-то передаю в жесте и танце своё истинное «я». Особенно мне нравилось исполнять несколько его балетов: «En Sol» с Лораном Илером; конечно, «Other Dances» (Другие танцы) с Мануэлем Легри – я выбрала этот балет в качестве своего прощания со сценой, – и ещё «The Concert» (Концерт), балет, который одновременно умудряется быть весёлым, почти бурлеском, сохраняя при этом сложность и глубину. В балетах Роббинса исключительно важен партнёр. Он требует от нас большой щедрости в па-де-де, подчёркивая высокий уровень сопричастности, необходимый артистам для взаимодействия на сцене. Я нередко так и говорю артистам, впервые открывающим для себя этот репертуар: вы должны уметь отдавать. Роббинс – это жизнь, это радость!
Уилфрид Ромоли, этуаль, преподаватель балетной школы Парижской оперы:
Я познакомился с Роббинсом, когда он отобрал меня и Мари-Клод Пьетрагалла во второй состав балета «В ночи». Я до сих пор считаю этот балет одним из величайших шедевров танца, алмазом совершенства. В нём есть всё, что делает Джерома Роббинса настоящим мастером: невероятная музыкальность, перфекционизм, точность и внимание к деталям. Тот месяц репетиций с ним остаётся одним из самых ярких воспоминаний моей балетной карьеры. После этого я совершенно иначе стал танцевать па-де-де. Работа над направлением взгляда служит отличным примером внимания Роббинса к деталям. Он мог потратить несколько часов на простой жест. Несколько лет спустя меня включили в состав балета «Glass Pieces» (Пьесы Гласса), который возобновляют этой осенью в рамках программы в его честь. Мне нравится современный стиль этого балета, как музыкальный язык, так и хореография. Больше всего в творчестве Роббинса мне нравятся богатство и разнообразие его работ. В «Пьесах Гласса» он мог быть очень современным, а в «Концерте» – очень смешным. Влияние джаза, характерного танца, бродвейских мюзиклов – всё это сочетается у него с более классическими жестами. Работа с хореографом таких высоких стандартов помогла мне значительно вырасти. Поэзия, которую он излучал в студии на репетициях, живёт во мне и сегодня, особенно сейчас, когда я стал преподавать.
Лионель Деланоэ, первый танцовщик, педагог-балетмейстер балета Парижской оперы:
Я был ещё артистом кордебалета, когда впервые открыл для себя мир творчества Джерома Роббинса. Балет «In memory» (В память) – невероятно тонкое произведение. Признаю, что не сразу осознал его духовную сторону – наверное, в то время я был ещё слишком молод, чтобы оценить этот аскетизм. Однако меня сразу заворожил этот хореограф и его работы, и я мечтал выступить как солист в одном из его балетов. Я смотрел на артистов, которые уже с ним работали, и видел, какое влияние это оказало на их технику, на их сценическое присутствие и работу в студии. Роббинс преображает, это факт. Работа с ним требовала терпения, умения слушать и большой внимательности. Мы могли прождать в студии несколько часов, пока он работал с кем-нибудь из ведущих танцовщиков. Наблюдать за его подходом было уроком хореографии само по себе. Джером Роббинс обладал даром совершенно точно донести до артистов, чего он от них хочет, не вдаваясь в излишние объяснения. В ключевой момент всё вставало на место, как по волшебству. Точность, внимание к деталям и перфекционизм были чем-то само собой разумеющимся, но их всегда сопровождало англосаксонское кредо: «Easy!» («Полегче!») – восклицал он сквозь белую бороду. Именно балеты Роббинса позволили мне узнать больше всего о работе и прогрессе – у него был свой уникальный способ добиваться от артистов нужной ему формы. Роббинс умел менять точку зрения, играл со своим лексиконом, чтобы развлекать аудиторию и подшучивать над ней. Сейчас, как педагог-балетмейстер на программе в его честь, я должен донести эту неуловимость до нового поколения артистов. Когда исполняешь Роббинса, нужен очень открытый подход. Нужно уметь верить в спонтанность действия, как будто всё происходит на сцене в первый раз. Я никогда не забуду нашу работу в студии, его самоконтроль, его щедрость. Эти воспоминания мне очень дороги.
Прямую трансляцию вечера одноактных балетов "Посвящение Джерому Роббинсу" со сцены Пале Гарнье (Opera de Paris) смотрите в кинотеатрах в Москве и в Петербурге 8 ноября. Список кинотеатров, подробная информация и билеты на operahd.ru
Текст: Алиенор де Фуко
Перевод: Татьяна Манук
Источник: https://www.operadeparis.fr/en/magazine/jerome-robbins-tributes-and-testimony