Автор: Евгения Мялицина
— Давно это было. Перед самой войной с Гитлером,— начал дедушка Саша.
Внук Лёнька старался не пропустить ни одного слова. Его дед - ходячая энциклопедия, столько всего знает, а как говорит - заслушаешься! Но такой рассказ Лёнька слышал от него впервые.
— Жители надолго запомнили эту историю, - продолжил дед, - многие предпочли переехать и никогда больше не возвращаться в те страшные места. Но не знают они всей правды, да и я тоже. Людская память изменчива. Что тогда случилось - так и не выяснили, дело закрыли, и больше о нём никто не вспоминал, да и нельзя было.
В гости к Дарье Ивановне, учительнице деревенской школы, приехали внуки, Саша и Катя. Мальчонке было одиннадцать, а девчушке девять лет.
Стоял самый конец октября. Погода не радовала, всё больше тяжёлые тучи скрывали солнце, да дожди день и ночь поливали раскисшую землю. Голые деревья тянули мокрые, чёрные ветви к небесам, будто спрашивали, за что им такая промозглая осень.
Старики на деревне перешёптывались: не к добру, ой не к добру всё это. Иль голод придёт, иль война нагрянет, иль какая другая беда приключится.
Даже ребятишки в ту осень ходили притихшие да смурные: не шли в лес по ягоды и грибы, не удили рыбу в быстрой речке Светлице. Собирались кучками в подворотнях и что-то тихонько обсуждали меж собой.
Взрослые ничего странного не замечали. Было им не до детских страхов: колхоз набирал обороты, страна нуждалась в зерне, мясе и молоке. Большой город, словно голодный зверь, требовал и требовал от деревни пропитания.
Саша и Катя были жителями того города-зверя. В школе учились на пятёрки, в сказки и «бабкины россказни» не верили, вообщем, были приличные, советские дети.
Деревня казалась им скучной. В кино не сходишь, в цирк тоже. Даже театров нет, хотя в городе они их не особо-то и любили.
Чем заняться? Пытались подружиться с местными ребятами, да те чудные какие-то: на речку не шли, в лес тоже. Боялись. А чего боялись? На этот вопрос не отвечали, не доверяли чужакам. Прятали глаза да убегали под разными предлогами по своим, ребячьим делам.
Как-то раз решили Саша с Катей всё-таки выяснить, в чём же тут дело. Наверняка глупости какие-нибудь. Наслушались от старших сказок, вот и боязно им теперь.
Рядом с домом бабушки стояла небольшая избушка переселенцев из далёких краёв. Жили они бедно, особняком, в местный колхоз не вступали, на собрания ходить не любили и почему-то никогда не заводили собак. Слухов о той семье по деревне ходила тьма тьмущая, один другого хлеще. Одни говорили, что глава семейства потому немой, что однажды на спор, похваляясь перед всем миром, проглотил огромную щуку, и бог наказал его, сделал немым, как рыбу. Другие спорили с ними и шёпотом, делая страшные глаза, рассказывали, что проклял он весь русский народ, когда его выслали из родных мест, и за то был так наказан. А третьи утверждали, что не правда, дело в другом: пошёл он однажды в лес на охоту и пропал на девять дней. Всей деревней его искали и нашли седым, безъязыким и полубезумным. Кого встретил он в лесу - так и не узнали.
С некоторых пор, прямо из дворов, стали пропадать собаки. Не часто, раз в месяц, какая-нибудь да исчезнет, всё больше чёрной масти, но и другие тоже. Люди по началу не обращали внимания: мало ли что, лес вокруг, зверья полно. Но постепенно жители стали задаваться вопросом: а не они ли последуют за собаками?
Была у Немого маленькая, чёрненькая, юркая, как мышь, жена и похожая на мать дочка Грася.
Дочку эту бабушка Дарья Ивановна жалела, привечала, угощала по-соседски, если было чем. Наши городские ребята с ней постепенно сдружились и решили через неё выяснить, что скрывают деревенские.
Не стали юлить, а так прямо и спросили. Граська обещала всё разузнать.
Растаял в осенней мгле ещё один короткий день, его лениво сменил другой. На календаре было 31-е октября. Наконец пришла в гости к Саше и Кате Грася, рассказать то, о чём договорились. Оказалось, что не ходят ребята в лес и на речку потому, что видели там огромных, чёрных собак с красными, горящими глазами и белыми, острыми клыками.
Рассмеялись брат с сестрой: так и думали, что деревенские страшилки.
Грася не смеялась. Добавила, что взрослые этих псов не видят, только дети. А им кто поверит....
Саша и Катя, как настоящие советские пионеры, отринувшие веру во всё, что нельзя объяснить, потрогать или увидеть, взялись Грасе доказать, что ошибается она, что глупости всё это и что их любимый учитель был прав, называя суеверия признаком тёмного, безграмотного ума. После недолгого совещания было решено пойти в лес, проверить и потом всем рассказать, чтобы не боялись и не верили в такую ерунду.
Приближался вечер. Бабушки ещё не было - задерживалась в школе. Катя и Саша оделись потеплее, вышли из дома и потихоньку двинулись в сторону тёмного леса.
Лес встретил их молчанием. Не пели птицы, не шумел ветер в кронах деревьев, белки не цокали, не шныряли вниз и вверх по стволам. Даже опавшая листва под ногами не шуршала, размокшая от долгих дождей.
Дети шли, вслушивались, пытались хоть что-нибудь разглядеть за чёрными стволами-великанами. Катя начала тихонько дрожать. За ней и Саша.
Вдруг резко запахло яблоками. Откуда это в лесу, да ещё и в октябре?!
Дети остановились, крепко сдавили ладони друг друга. Вскоре их носы уловили ещё один запах. По началу не могли понять, откуда они его знают. Саша на глазах побледнел, прошептал Кате, что так пахнет мокрая шерсть бабушкиного пса Шарика, когда он, разбалованный дальше некуда, заскакивает в дом во время дождя.
Впереди послышался звук шагов.
Страх охватил ребят.
Неужели местные не придумывали, и всё правда?!
Из-за деревьев показался их сосед Немой, отец Граси, а рядом с ним шёл большой, чёрный пёс. Но не с красными глазами, а с самыми обыкновенными, собачьими. Мужик держал в руке яблоко и вкусно так хрумкал его.
Увидел он мальчика и девочку, узнал их и.....спрашивает:
— Чего это вы вечерами, да ещё и в такой день, по лесам шарохаетесь, а?
Вот так немой!
— Дяденька, а вы говорить умеете?
— Конечно умею, я ж человек!
—А брехали, что немой вы.....
— Правда это. Я только раз в году могу говорить, один день, и всё. Но почему так вышло - вы меня не спрашивайте.
— И собака у вас есть, - осторожно заметила Катя.
— Не моя это собака, да и не.....ладно, забалакались мы, бегите домой, да назад не смотрите...Погодите!
Оглянулся Немой, будто ждал кого, и уже тише сказал:
— Знаю я, что были вы с моей дочкой дружны, угощали её, привечали. За это вот что я вам скажу: сегодня ночью, перед тем как спать ляжете, съешьте эти яблоки, - мужик достал из кармана два небольших красных яблока и отдал детям. - Не выходите за дверь, чтобы вы не услышали. И никому ничего не рассказывайте - худо будет. А теперь бегом домой!
Побежали дети, аж дух зашёлся в груди.
Дома бабушка ждала, волновалась. Влетело им по первое число, но ничего, не смертельно.
Наступила ночь. Уснула бабушка, брат с сестрой достали припрятанные до поры яблоки, потихоньку съели их и легли. Сон не идёт, страх душу гложет.
Старенькие ходики пробили ровно полночь.
За околицей, со стороны леса, раздался вой. Он приближался, всё ближе и ближе. Не один голос выл, а много. Казалось детям, что тысячи волков или собак собрались вместе и бегут к деревне.
Бабушка спала, ничего не слышала.
Не вытерпели внуки, бросились к бабушке, разбудили её:
— Баба, баба, слышишь, волки воют!
Открыла бабушка глаза, прислушалась.
— Чего придумали, какие волки? Нет там никого, приснилось вам! Ложитесь спать.
И дальше заснула.
Забрались дети обратно в кровать, лежат, дрожат, заговорить друг с другом страшно.
Прошло сколько-то времени.
То в одном конце деревни, то в другом раздавался жуткий вой.
Прошептал брат сестре:
— Давай выглянем в окно, вдруг чего увидим!
— Ой, Саш, боюсь я... Да и что мы там разглядим, темнотища - хоть глаз выколи!
Не вытерпел брат.
— Ты не смотри, а я погляжу.
Отдёрнул брат занавеску и.....отшатнулся. Крик застрял в горле, всё нутро словно кипятком ошпарило.
С другой стороны, прямо напротив лица мальчика, торчала чёрная собачья голова с красными глазищами. Полыхали они как уголья, зрачков видно не было. Но Саша знал, чувствовал, что смотрят эти глаза прямо ему в душу, щупают её, ищут что-то... Холод разлился внутри, голова закружилась, помутнело всё вокруг и...вдруг отпустило. Зверюга подняла морду вверх, взвыла, оттолкнулась лапами от окна и исчезла во тьме.
А утром вся деревня всполошилась. Из всех домов пропали дети. Никто их больше никогда не видел. И семья Немого исчезла...
После той жуткой ночи захирела деревня, и колхоз развалился. До сих пор никто там не живёт.
— Дед, а не ты ли случайно тот самый внук Саша? - догадался Лёнька.
— Да я и есть. Вот сколько после ужасов пришлось мне пережить, ничего подобного не помню. Плач тех матерей до сих пор в ушах стоит. А сестра моя Катя так своими детьми и не обзавелась.
Хотя знаешь, Лёнь, вот что вспомнил: когда попал в концлагерь к фашистам, там сирены выли.... Я тогда от страха чуть не умер на месте, как впервые услышал: сильно они мне тот вой напомнили, что из деревни всех детей забрал.
Ещё вот что: узнал я много позже, в 50-м, случайно, что Немого того расстреляли как предателя. Служил он полицаем у немцев. Вот и дослужился.....
Дед немного помолчал. Гораздо тише произнёс:
— Кому он до немцев служил, я уж не знаю, да и знать не хочу. Собаке собачья смерть...Люди, Лёнька, зачастую страшнее самых жутких тварей бывают...
Нравится рассказ? Поблагодарите Евгению Мялицину подарком с комментарием "Для Евгении Мялициной".