Как-то в начале двухтысячных были мы на зимнем Грушинском фестивале в Самаре, в каком-то ДК, Дима позвал меня на лестничную клетку, где все курили, и познакомил с Костей. Мы обменялись несколькими фразами, и на этом всё закончилось. Наверное, я была не готова к продолжению. Ну мало ли кто мне нравится… И вообще я предпочитаю жизнь на своём острове… малообитаемом… Встреча состоялась, но чего-то важного не случилось.
В следующий раз случилось что-то важное, когда мне в руки попала книга с Костиными текстами, и я понимала, что это не просто еще одна книга текстов, а еще один малообитаемый остров, которые я люблю, где живут по своим внутренним законам, не похожим на общепринятые, вопреки всему. Наверное, можно было написать Косте письмо, из Москвы в Питер, и сказать, как мне нравится книга. Но я опять не была готова, мне тогда казалось, что суверенитет других островов надо уважать и не вмешиваться, не мешать… Я же не люблю, когда непрошеные гости заплывают на мой остров.
Прошло еще несколько лет, и вдруг я получаю от Кости письмо, коротенькое, что-то вроде "как дела?", а к письму прилагались файлы с новыми Костиными песнями. А у меня это было очень тяжелое и разрушительное время. Думаю, Костя потому и написал, чтобы поддержать. А потом пришло от него приглашение на спектакль "Два клоуна" в "Гиперион". И мы пошли всей семьёй на спектакль. Вот тут и случилось то самое волшебство, без которого я вообще не умею дружить и общаться. Спектакль надолго засел в моей голове, мы прокручивали его в домашнем кругу, растащили на цитаты, влюбились в музыку. После спектакля познакомились с Сашей, которая занималась светом, и вообще всеми техническими деталями, она создавала такой необходимый магический фон, на котором Косте было комфортно играть. И хотя, вроде бы это был театр одного актера, но на самом деле их было двое. Костя играл клоуна, а Саша олицетворяла весь остальной мир. Совершенно незаметно меняла освещение, включала музыку, переставляла реквизит, как, собственно, и ведёт себя мир относительно человека: постоянно меняется и создаёт настроение. И друг без друга они существовать не могут. Могут, но зачем?
Прощаясь, мы обменялись телефонами. Теперь дружим островами. Время от времени отправляем корабли по заданному курсу, ходим друг к другу на концерты, если совпадаем в пространстве… И дети наши, Соня с Дашей, пишут друг другу письма!
Недавно ехали мы под Смоленском, возвращаясь из Европы, и Соня прочитала новость на Дашиной страничке, что "Зимовье Зверей" возвращается на сцену в обновлённом составе! Смотрим дату первого концерта и понимаем, что совпадаем в пространстве, у нас 20-го концерт в питерском "Ящике", а у Кости 21-го в клубе "Сердце". Надо оставаться в Питере еще на день!!!
А уже на концерт в "Сердце" шли совсем не так, как обычно идём на другие концерты. Стояли в длинной очереди на входе в клуб, прислушивались к репликам поклонников, о чем они говорят, чего ждут от нового "Зимовья"… Понятно, что волновались все! Девять лет - это большая пауза для любой группы, а тут не "любая", а та самая…
А у меня было чувство, что мы с Димой идём как бы со "служебного входа", там где ходят артисты… Потому что знаем, как это выглядит изнутри, с той стороны сцены и с той стороны жизни. Когда я сидела в зале, я не могла быть только зрителем, я не могла абстрагироваться от артистической кухни, я постоянно думала, как он говорит, как двигается, как выстроил хронологию песен, как волнуется… И тоже волновалась. До самого конца. А когда всё закончилось, и мы зашли к Косте в гримёрку, то от волнения ничего толком не смогла сказать. Скажу сейчас.
Один наш общий знакомый, арт-директор московского клуба "Сан-Диего", недавно изрёк , что Костя – великий поэт современности. Я бы никогда не смогла сказать таких слов, потому что мне они кажутся очень пафосными. Но вообще-то это правда. И как эту мысль выразить другими словами, я не знаю. Мы сидели под громкой колонкой, у меня закладывало уши, как в самолете, и вообще я не большой любитель электричества, но даже через все эти помехи, с каждой новой песней, эта мысль формировалась сама собой. Нет, не так! Этой мысли не было, а было что-то вроде "Ух!", когда сердце на секунду замирает от очередной точной фразы, попадающей под дых, и ты только успеваешь выдохнуть, а уже тебя накрывает новая строчка, такая же сильная и точная, очень мне близкая, ближе некуда… Так и ношусь с этими строчками уже несколько дней: "Если каждый возьмёт колосок, дети, снова будет поле из ржи…"
Попросила Костю прислать мне тексты новых песен, чтобы увидеть глазами и убедиться, что правильно запомнила: "Есть ли разумная жизнь на планете Земля - этого пока что не видно даже из космоса…"
А еще вот это: "Бригантины мечты уплывают из порта приписки.
Подписные листы превратились в расстрельные списки…"
Я понимаю, что нельзя выдёргивать строчки из контекста, иначе они теряют свою мощь, но вот хожу и напеваю про себя: "Поднимать эти трапы придётся кому-то из нас..."
А самым пронзительным оказался для меня припев из "Лорелеи":
"Мне ему уже не помочь,
Остаётся – смотреть и плакать.
В городе моём течь,
В городе моём слякоть.
Мне его уже не сберечь,
Лишь заплакать ещё сильнее.
В городе моём ночь…
Тридцать первое.
Лорелея".
Сколько он это пел, столько хотелось возразить! Если что и может помочь этому городу, то как раз вот эти песни из новой хронологии "Зимовья Зверей"… Когда их слушаешь, понимаешь, что ты не один! Ты точно также переживаешь за свой город и свою страну, за то, что с ней происходит, и не знаешь, как с этим жить, как это изменить. "Но на свете осталось так мало битлов, что нельзя же позволить себе не петь"!
Это правда, нельзя позволить себе не петь!!! "А что остаётся нам в тёмные времена?"
Костя, твои песни меняют цвет мира с тёмного на светлый!!!
Многих концертов новому "Зимовью"!!!
А у "Белой Гвардии" 5 ноября тоже знаковый концерт - к 25-летию группы, на необычной для нас площадке, в Малом зале Кремлёвского Дворца.
"Нам остаётся лишь петь о любви... с улыбкой и чуть печально..."
(К. Арбенин)
Будем петь о любви и наполнять любовью новые дворцы :-)
