У людей, после того как они узнали о внетелесном опыте переживших временную смерть, могут возникнуть вопросы. Прежде всего — все ли кто прошел через клиническую смерть имели описанные восприятия или только часть из них? Все ли свидетельствовали о продолжении жизни после смерти тела? Эти вопросы близко касается всех нас. Буду ли я продолжать существование после смерти тела, или мое существование на этом заканчивается? Мы знаем, что такой феномен, как продолжение жизни после смерти тела существует, но у всех ли?
Выходило, что меньше половины людей, побывавших на грани жизни и смерти, свидетельствовали о жизни после смерти, большая часть же говорило о пустоте, о потере сознания.
Значит ли это, что лишь некоторые из нас, а не все, обретут жизнь после смерти? Объективная наука дать ответ на такой вопрос пока не может. О пребывании в загробном мире рассказывают не все. Многие из опрашиваемых не хотели отвечать, опасаясь, вероятно, недоверия и насмешек. Да и мы сами, просыпаясь утром, всегда ли можем вспомнить наши сны? Многие восприятия, в особенности беспокойные, в памяти не сохраняются.
Наверняка каждый из нас, в той или иной степени, смерти боится. Как мы умрем? Будем ли страдать? Будем чувствовать ли боль? Очень ли сильную?
Вероятно, на этот вопрос возможно дать вполне определенный ответ. Никто из побывавших «за порогом смерти» и, значит, перешагнувших через «момент» умирания о боли не говорил. Боли не было. Никаких физических страданий также не было. Боль и страдания могли быть вызваны жизнью, но они продолжались лишь до критического «момента»; ни во время его, ни после их не было. Напротив, приходило чувство покоя, мира и даже счастья.
Сам «момент» перехода неощутим. Очень немногие говорили о кратковременной потере сознания.
Любопытно еще одно. Большинство из тех кто умирал какое-то время не знали, что они умерли. Они продолжали жить, слышать и мыслить, как и раньше, но оказывались в необычной обстановке — парили под потолком, наблюдали за своим телом со стороны и так дальше. И лишь постепенно они начинали подозревать: «А не умер ли я?». Момента смерти перед этим они вообще не воспринимали. Но ведь это понятно и абсолютно естественно. Личность не прекращает жить, смерти личности не было. Значит, никаких ощущений того, чего не было, и быть не могло.
Вот небольшой отрывок из одного интервью. Врач опрашивает вернувшегося к жизни пациента о том, как тот умирал: «В какой момент вы потеряли сознание?» Пациент говорит с раздражением: «Я вовсе не терял сознание. Я все видел и все помню». Продолжая он рассказывает: «Поначалу я не понял, почему над моим телом столпились, мне и в голову не приходило, что я мертв… Никакой боли… смерти бояться нечего».
Исчезновения, небытия нет, а существует переход из одного состояния в другое, и переход этот безболезненный и сам по себе неощутим. Изменяется обстановка, меняется характер восприятия, и лишь тогда приходит понимание: «Я умер».
Приятно осознавать, что в критический момент не будет ни боли, ни каких-то неприятных ощущений, но сразу появляется другой вопрос: Ну а потом? Что будет со мной после? Почти все имевшие опыт умирания, рассказывали о мире и покое. Они были окружены любовью и чувствовали себя в безопасности. Возможно ли надеяться, что это имеет отношение ко всем и что никому из нас после смерти тела ничто плохое не угрожает? Наука дать ответа на этот вопрос не может; добытые ею сведения говорят не о загробной жизни, а только о ее начале, о первых минутах, в редких случаях — о часах после перехода.
