В сентябре в Екатеринбурге школьнице не продали книги Маяковского и Есенина – девушке 17, а на книгах значок «18+». Продавцы следовали закону «О защите детей от вредной информации».
Русские классики, которые есть в школьной программе по литературе, оказались под запретом. Мы провели опрос, чтобы узнать, что думают о возрастных ограничениях школьники, учитель и писатель.
Ольга Николаевна Злобина, учитель русского языка и литературы школы №6:
– Я считаю, что возрастные ограничения в литературе должны носить чисто вид рекомендаций. То есть, к примеру, ребёнку 14 лет, родители должны подумать, покупать ли ему книжку с ограничением «16+». В современной литературе всё очень размыто, в том числе и границы возрастов. В произведениях часто употребляется нецензурная лексика. Что же касается классической русской литературы, которая входит в школьную программу, то много произведений попадает под ограничения. Если в книге описывается распитие алкоголя или курения, то оно уже попадает под «16+». А, к примеру, в литературе 18-19 века много кто «пил» и «курил». Чтобы избежать неприятных ситуаций в магазине, лучше брать книги в библиотеке.
Надя Захарова, 14 лет:
– Я покупала книги с возрастными ограничениями. Мне их беспрепятственно продали и ничего не сказали. Когда я покупала книгу «16+», спросила, продадут ли её мне. Ответили, что книги «16+» продают с 12 лет. Ещё удивило, что, когда я покупала ужасы «18+», мне совершенно ничего не сказали. Но всё же я думаю, что возрастные ограничения нужны, чтобы оградить детей от ненужной и жестокой информации.
– Я редко покупаю книги в магазине, обычно скачиваю их, это выходит экономнее. Но если покупаю, то обычно романы. Я читала книги с возрастным ограничением, но для меня это не важно. Когда покупаю такую литературу, продавцы на меня странно смотрят, но ничего не говорят. Мне кажется, что книги в программе, может, и сложные для нас – они не подходят нам по возрасту.
Олег Кожин, писатель:
– Возрастные ограничения – довольно тонкая штука. Когда-то ведь и детские сказки были довольно жестокими и кровавыми. Наверное, оно и неплохо, что в современной адаптации три медведя не развешивают останки заблудившейся девочки на ёлках, но создание тепличных условий, возведённых в абсолют, мне тоже кажутся излишними. Прежде всего хотелось бы взвешенных научных исследований. Например, сколько детей начали курить, насмотревшись на волка из «Ну, погоди!». Я вот не начал – это что, исключение из правил? Дети любознательны, и запретные темы их интересуют ещё больше. Что такое 8+? 12+? До 12 лет было вредно, а потом резко стало полезным? Вымарывание курения и алкоголя из книг, фильмов и мультиков не оградит детей от вредных привычек. Они в реальной жизни видят курящих взрослых, видят алкоголь в магазине. А если говорить о насилии – включите любой канал на выбор, его там более чем достаточно. Так что я категорически против возрастной маркировки в том виде, в котором она существует сейчас.
***
Когда мы позвонили в два крупных книжных магазина Петрозаводска, нам сказали:
– Вы можете купить книгу Маяковского «Что такое хорошо, что такое плохо». Другие его произведения, если на них стоит ограничение «18+», приобрести можно только с родителями, так как по закону мы не можем вам их продать. Если заказываете по интернету, то при получении книги всё равно нужно будет показать документ.
Наши друзья считают ограничения вещью бесполезной. Цитируем: «Человек в любом случае найдёт способ прочитать заинтересовавшую его книгу». Фраза, совершенно точно описывающая некую двоякость возрастных ограничений. Но некоторые всё же настаивают на необходимости их существовании, аргументируя это тем, что литература бывает разная и предназначена для разной категории людей.
Возрастные ограничения – довольно сомнительное, спорное явление. Они ограждают нас от ужасных сцен насилия, приёма запрещенных веществ и пропаганды вредных привычек. Но ведь всё это существует и в реальной жизни, не только в книгах.
Вика ЕЛИСЕЕВА
Даша БУТЕНЕВА
Фото автора