Вторую койку (по солнышку) занимала Валентина Феофантовна из Ворошиловграда, нынче уже переименованного в Луганск, опять же во времена гласности, ускорения и разрушения, государства иного - Украины. И, как я полагаю, наша, всегда улыбающаяся, добрая и умная, тактичная Валентина Феофантовна отдыхает за нас всех в этом же санатории (москвичи, к слову будет сказано, до сих пор продолжают лечиться в Саках).
И её телефонный номер набрала, но голос недоброжелательный, несдержанный ответил весьма резко: "Уехали". Как-то негостеприимно получилось, холодно.
Травма её была особенной, вызывающей удивление у всех. Работая на даче с маленькими металлическими граблями, рыхля свои аккуратные грядки, не заметила бедная женщина, что вверху, высоко в небесах, уже созрела гроза, и вроде бы укрыться было надо, да дождик приятный, летний. "Не растаю, не сахарная", - думалось ей. Но распорядилась судьба по-своему, дав сильной от природы женщине испытание тяжёлое, страшное. Ей и всей её семье.
Бывает так, что молния попадает в металлические предметы, как раз это действие природы и свершилось. Ударила прямо в грабли, находящиеся в руках - ни вправо, ни влево, а прямо в женщину. Очнулась уже в реанимации.
А до этого свершилось чудо, когда у близких срабатывает интуиция, порыв души на действия в незамедлительной помощи, когда сметается любящим человеком всё на пути, все зримые и незримые преграды.
Так и здесь. Сидя у дверей реанимационной палаты, что-то выстрелило в сердце жгучей болью, вспышкой, чутьём, потрясением. Воздуха не хватало, спазмы сковали речь, только и вырвалось страшным криком наружу:
"Ты чего тут сидишь, мать там... умирает!". Сразу всё встрепенулось и проснулось. Рванулся сын на этой волне чутья беды маминой, всё смёл на своём пути, все двери поддались ему.
А милая мама умирала, была зафиксирована остановка сердца приборами, у койки никого не было. Не было дежурного врача, поднатужился сын, как-никак врачом работал, в делах сердечных (на уровне спасения) что-то понимал.
В тот день лотерейный билет Валентина Феофантовна выиграла дважды: на даче, что вовремя увезли в больницу и правильно транспортировали, и в реанимации - муж учуял сердцем беду, а сын спас. Хороший сын, настоящий мужик, врач по призванию, которого сама воспитала и которому дала когда-то жизнь.
Произошёл редчайший случай, когда в прямом смысле сын вернул долг - подарил матери её же жизнь. Произошёл обмен на самом высоком, духовном и физическом, уровне, где-то на небесах, что походило на сказку, но она была - сердце мамы заработало, семья дружная сохранилась, главой которой, как я полагаю, была она.
Много о чём говорят в санатории, но только она среди нас была одна, что выискивала оригинальные кулинарные рецепты, чтобы потом дома непременно порадовать своих близких, кому обязана жизнью, кого любила и кому всё прощала. Она была мудрой женщиной.
Хоть плохо ходила, вернее, почти не ходила, но хозяйкой умной оставалась и бразды правления не отпускала, вместе с внучкой радовала мужа обедами и всем тем, от чего дом наполняется теплотой и радостью, что умеет женщина, всегда улыбающаяся, милая, добрая.
Это она заставила посмотреть на себя с другой стороны, помогла в жизни понять что-то личностное, непонятное, не принимаемое мною же самой.
Уплетаю как-то горький мёд Федин, что живёт по принципу "ложка дёгтя в бочке мёда" всегда и во все времена. Сижу, давлюсь, жалуясь на жизнь такую красную-прекрасную, плачусь в жилетку после очередного столкновения со стеной и при этом откровенно говорю тихо и задумчиво, как в вагоне поезда: "А все поклонники мои ездят уже на чёрных "Волгах".
На что услышала в ответ мягкое дипломатичное, весьма правильное добавление" "Но только они бросили бы тебя уже через месяц!".
И с этой правдой жизни не согласиться нельзя. Это прямо в точку, как наглядно показывают другие примеры и факты из жизни других спинальников.
Возможно, судьба меня и оберегала. Подарив мне однажды Фёдора Михайловича. Кто знает. Но её слова со мной все эти годы - и теперь легче, и жить проще. И "спасибо" за вовремя сказанные слова - "хороша ложка к обеду" - человека профессионального, знавшего психологию, работавшего до травмы начальником отдела кадров на большом заводе.