Наличие нормального человеческого мозга еще не означает наличия в психике религии. Оно означает лишь возможность к ней обратиться, а это совсем другое. Психологов и антропологов не зря так занимает именно возможность усваивать и передавать – в ходе естественного отбора у нас сформировался определенный тип сознания, способный усваивать лишь определенные религиозные понятия. При этом не все из них одинаково хороши. Те, которые усваиваются легко, мы наблюдаем по всему миру – собственно, именно поэтому они и наблюдаются по всему миру. «Воздушному ничто дает и обиталище, и имя» – сказано про поэзию, однако к сверхъестественным образам эти слова подходят еще больше. Но, как мы еще увидим, не всякое «воздушное ничто» находит обиталище в человеческом сознании.
Ну и с самого начала скажу, что это книга не столько про религии, сколько про мышление. Ну или просто я что-то недопоняла. Хотя о религиях здесь говорится много. Точнее о различных их особенностях. Но все они рассматриваются именно в контексте мышления. Как наш мозг обрабатывает и классифицирует информацию. О социальном взаимодействии, отношении к смерти и многих других нюансах нашего мышления. Каждая глава рассматривает какие-то отдельные процессы, довольно быстро уходя из контекста религиозности.
Вывод (да, я сразу к делу) – прост. Религиозность – это побочный продукт нашего мышления и работы механизмов социального взаимодействия. Это не когнитивное искажение, не отклонение и не болезнь. Но в этой книге очень много слов перед этим выводом. Слишком много.
Буайе словно боится, что его поймут неправильно или не поймут вовсе, и потому разжевывает информацию фантастически тщательно. С одной стороны, объяснить неискушенному читателю что именно автор имеет в виду – важно. С другой… такое разжевывание запутывает не меньше, чем перенасыщенные терминологией труды. Это как идти по лабиринту без лабиринта. Петляние по открытому пространству. Голова кружится и совершенно непонятно почему нельзя просто пройти напрямик.
К тому же не на все вопросы возникающие в процессе чтения в книге есть ответы. Например, Буайе достаточно много говорит о том, что лучше всего запоминаются рассказы о явлениях с нарушением одного онтологического признака. Это важный момент. Потому что во многих религиозных представлениях присутствует подобное нарушение. Но. Нет объяснения почему запоминаются явления с нарушением именно одного, а не двух, или скажем пяти.
Хотя думаю, это не так уж и принципиально. Книга, несмотря на многословность все равно замечательная. Но книга о мышлении. Не о религиозности. Во всяком случае для меня.