Продолжение, начало здесь>>>>
― Сигарку не желаете?
― Нет. Это же незаконно!
― Ну, тогда и я потерплю.
Хозяин кабинета умолк на секунду, и когда заговорил вновь, то неожиданно перешёл на «ты», а его голос стал твёрже металла:
― Твоё желание понятно. И я тебе с удовольствием всё поясню. Всё равно не расскажешь, иначе окажешься вне закона. Так вот, наши предки устроили последнюю бойню, настолько страшную, что победители не смогли оправиться после неё. Победители не смогли стать прежними людьми, а побеждённые просто не выжили. Все согласились с властью всемирного совета, коммунистическим строем и плановой экономикой. Нет собственности – нет соблазнов. Но, природа человеческая по указке сверху не изменится, ― силуэт ткнул пальцем в сторону изречения в красивой рамке.
― Хомо хомини люпус эст, что значит: «человек человеку – волк». И это не изменить. Война напугала людей, но спустя время стала забываться. Медицинская наука при поддержке всемирного совета стала развиваться невиданными темпами, человечество избавилось от большинства болезней, а жизнь стала намного дольше. Однако, возникла, набухла, словно гнойный нарыв, проблема невиданного доселе перенаселения. Города разрослись до колоссальных размеров, но и в душных утробах этих, растоптавших планету, чудовищ людям пришлось терпеть невыносимую тесноту. Напряжение нарастало, и несмотря на жёсткий контроль государства по улицам рыскали толпы преступников и текли реки крови.
Помогла всё та же медицина. В домах ребёнка, с самого рождения стали применять к детям новейшие программы коррекции личности, уничтожавшие в зачатке все недостатки людской природы. Как на грядках, в детских садах выращивали послушных граждан, членов Всемирной Коммуны, заранее распределяя для них пожизненные профессии и должности. А в самых тяжёлых случаях помогали старые, добрые электрошок, лоботомия, тяжёлые препараты и химическая кастрация. В тесном ульё каждый должен знать своё место, и не пытаться наползать на соседа, рискуя разрушить весь улей, как карточный домик.
А я и мои коллеги росли не в городе, а в позабытой всеми сельской общине. До нас не было дела государству, ведь продуктами граждан снабжают плантации субтропиков и Черноземья. Нас будто не было вовсе. Мы голодали, мёрзли, но смогли выжить, рассчитывая только на себя. Смогли выучиться, воруя книги в городах и слушая беглецов, с чьим сознанием не справились ни электричество, ни химия. Мы выживали, словно дикие звери, но смоги остаться настоящими людьми, и быстро поняли, чего не хватает вам, городским, и как это можно использовать себе во благо. Ведь, несмотря на все ухищрения врачей и политбюро, человек человеку – волк. Этот мир по-прежнему полон волков, но волков беззубых. А мы, за хороший кусок, вцепимся в горло вашему врагу.
― А как же закон? ― неуверенно спросил Леонид.
Силуэт хмыкнул и рассмеялся:
― А мы закон не нарушаем. Это для вас, то, что мы делаем – предательство. А для государства это – «сигнал», сообщение о преступлении. Мы трудимся на благо закона. А то, что «преступник» сам не знал, что делал что-то неправильное – не так уж важно. Ну, надеюсь, не передумал, Леонид?
Тот замотал головой, давая понять, что обратного пути для себя не видит. Крепкие пальцы ухватили душистую сигару, и с сухим шелестом принялись разминать её круглые бока. Рука поднялась и сигара растворилась в тени силуэта. Леонид услышал, как его собеседник шумно вдохнул аромат табака. Видимо, этот запах действовал на него благотворно, потому что он снова смягчил тон и перешёл на «вы»:
― Может, всё-таки закурите, Леонид. Отличная штука!
― Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду. До завтра, ― Леонид суетливо поднялся со стула, и неловко попятился к двери.
― Ну, пожалуй, идите, ― человек откусил кончик сигары, и выплюнул его вслед посетителю, скользнувшему в проём двери. Зажигая спичку, он буркнул:
― Городские, мля, черти малохольные.
На следующий день Леонид вернулся в службу «Ренегат-мастер». «Морж» на входе лишь брезгливо поморщился, но пропустил посетителя без лишних вопросов. В знакомом кабинете на этот раз горел свет, и Леонид смог рассмотреть своего вчерашнего собеседника. Невысокого роста, широкоплечий, и слегка располневший мужчина с грубыми, но вполне гармоничными чертами лица, улыбнулся Леониду, и подошёл, держа в руке пластиковый свёрток.
― Здравствуйте, Леонид. У меня всё готово. Теперь дело за вами.
― Что я должен делать?
― Чувствуется решимость. Это хорошо. Дело в том, что по статусу ваш начальник из горячих напитков получает в пайке сублимированный кофейный напиток «Бодрость», а эту дрянь без сахара не проглотишь. Сахар Иван Арнольдович предпочитает прессованный рафинад вот этой марки, ― мужчина покачал свёртком перед лицом Леонида, и вложил его тому в ладонь.
― Завтра вы должны подменить его сахар на этот. И через неделю увидите результат. Ну, удачи вам, Леонид.
На следующий день Леонид выполнил указания, дождавшись, когда все отправятся на обед. Он быстро пробрался в кабинет начальника, высыпал в карман сахар из вазочки на столе, взамен наполнив её белыми кубиками из пластикового пакета. Потом так быстро догнал коллег, что никто не заметил его минутного отсутствия. Да, если бы кто и заметил, то не придал бы этому решающего значения – ведь государственная медицинская программа модифицировала сознание граждан так, что те вынуждены были доверять равным и беспрекословно слушаться вышестоящих. Это основа основ стабильности во Всемирной Коммуне.
Через неделю внеплановая диспансеризация выявила в крови Ивана Арнольдовича высокое содержание запрещённых препаратов. Растерянным взглядом бывший начальник искал сочувствия у подчинённых, когда его под руки выводили широкоплечие сотрудники госнаркоконтроля. Все понимали, что больше никогда не встретят этого человека, но в глазах подчинённых читалось лишь искреннее осуждение. На освободившийся пост руководителя отдела закономерно назначили лучшего из лучших – Леонида.
Счастливый, он осматривал свой кабинет, прикидывая, что изменит здесь в ближайшее время. И тут зазвонил телефон.
― Алло!
― Поздравляем вас, Леонид Робертович, с повышением от лица службы «Ренегат-мастер».
― Спасибо большое, но… постарайтесь больше сюда не звонить, ― Леонид Робертович без труда узнал этот голос. Почему-то вспомнился затравленный взгляд Ивана Арнольдовича.
― Леонид Робертович, не вешайте трубку - этот звонок очень важен для вас. Мы предлагаем приобрести страховку от предательства, причём со специальной скидкой, как клиенту службы.
― Нет, спасибо. Кому нужно меня предавать? Я вам, конечно, очень признателен, но в ваших услугах больше не нуждаюсь, ― Леонид удивлялся сам себе. Первый день, как вступил в новую должность, а голос уже явно окреп и приобрёл начальственные нотки. Голос на другом конце линии не унимался:
― Напрасно вы так, Леонид Робертович. Не забывайте, что человек человеку – волк.
Леонид Робертович неожиданно вспылил:
― Нет! Не говорите мне ерунды. Вам просто выгодно, чтоб все так считали. Человек человеку – друг, товарищ и брат. Это основа основ нашей Всемирной Коммуны.
― Ну, что ж – дело ваше, ― и трубка выдала серию коротких гудков.
Леонид вдохнул полной грудью, и едва не запел от радости. Он был счастлив впервые за долгие годы. Но ещё больше радовало то, что впереди его ждёт всё самое лучшее – хорошая еда, прекрасная одежда, и межполовое общение по талонам с красной каёмкой. Однако, счастье длилось недолго, и вожделенным талоном Леонид смог воспользоваться лишь раз, потому что спустя всего лишь неделю…
«Во время рейда, проводимого полицией нравов в одном из столичных учреждений, был задержан руководитель отдела Леонид Робертович К.. Сотрудники полиции обнаружили в ящиках его письменного стола запрещённые журналы с фотографиями и контактами женщин, которые занимаются незаконным предоставлением платных услуг интимного характера. Стоит отметить, что руководящую должность Леонид К. занял на прошлой неделе. Особая комиссия в данный момент разбирается с делом морального разложенца. Надеемся, что его ожидает обычная в таких случаях химическая кастрация», ― Джон Автандилович Курманбек-оглы закончил читать вслух газету, скомкал её и яростно швырнул в угол.
― Чёрт знает, что такое! Раньше в этой колонке бывало по два-три сообщения, а теперь известия о неожиданных контрреволюционерах, моральных разложенцах и скрытых террористах по три полосы занимают. И я знаю, почему так происходит. А ты, Франсуа Владимирович, знаешь? ― мужчина в сером френче обернулся и строго взглянул из-под густых бровей на толстого, широколобого коротышку в чёрном костюме с щёгольской красной искрой. От этого взгляда на лбу Франсуа Владимировича высыпала липкая испарина.
― Нет, председатель, понятия не имею.
― Ну, и дурак. Это из-за проклятых служб по торговле предательством, которые повылазили, как галлюциногенные грибы после радиоактивных осадков. Наши героические врачи обеспечили внутреннее сдерживание каждому гражданину Всемирной Коммуны, выдрали с корнем пережитки первобытных инстинктов. А эти мерзавцы предлагают за разумную плату заменить утраченные злость, вероломство и аморальность своими собственными пороками, вовлекая граждан в гибельную антиобщественную воронку. Эти сволочи своими жадными ручонками толкают Коммуну к хаосу и разрухе. И вообще, какого чёрта не выжгли калёным железом эту мерзкую гидру – торговлю предательством?
― Понимаете, председатель – нет в нашем кодексе закона для такой деятельности. Мы же не бандиты, чтобы без суда и следствия…
― Вот, хитрожопые! Откуда они хоть появились? Только не говори, что не знаешь – сразу вылетишь с должности. Будешь у меня оленеводами руководить.
― Уже выяснили, председатель. В основном, эти торговцы предательством – выходцы из оскудевших сельских регионов. Мы думали, что там все с голодухи вымерли десять лет назад, когда неурожай случился. А вот, некоторые выжили.
Джон Автандилович с размаху саданул кулаком по столу, заставив мелко дребезжать стаканы на серебряном подносе.
― Мог бы догадаться! Контра мелкобуржуазная, кулацкие недобитки! Завтра же поставлю на политбюро вопрос о внесении на обсуждение нового закона о противодействии торговле предательством. Всех гадов к ногтю прижмём, как вшей. Представляешь, Франсуа, они мой личный номер как-то узнали – позвонили вчера, предложили страховку купить от предательства. Мне! Председателю Верховного совета Коммуны!
Франсуа Владимирович, едва дыша, сдавленно прошептал:
― А вы? Вы что сделали, председатель?
― Послал их ко всем чертям! Ладно, что-то устал я. Не забудь созвать политбюро. Намекни им на чрезвычайное положение.
Франсуа Владимирович вышел, тихо прикрыл за собой дверь, и облегчённо выдохнул. Председатель отказался от страховки, а значит, на повестке дня завтрашнего политбюро будут совсем другие вопросы. Точнее, вопрос. Председатель уже ощутил слабость, а к утру он не сможет подняться с кровати – возраст, постоянный стресс неожиданно дадут о себе знать. Политбюро придётся, беспокоясь о драгоценном здоровье бессменного председателя совета, найти на его место нового человека. И на пост председателя единогласно будет предложена кандидатура Франсуа Владимировича Скоробогатько. Не зря он столько золота и внешнеторговых чеков передал за страховку от предательства и за само предательство. Ему давно надоело сгибаться под суровым взглядом из-под густых бровей и смотреть с парадной трибуны в спину, укрытую френчем.
Завтра настанет его время! Первым делом он законом установит процедуру ОСОП – обязательного страхования от предательства. Это поможет вернуть стабильность в Коммуну. А потом… потом он устроит всеобщую диспансеризацию с более суровой, чем прежде, коррекцией личности. И особое внимание уделит глухим сельским территориям, которые исстрадались без государственной медицины. Он избавит их от страданий и душевных мук, и все жители Всемирной Коммуны, как один, встанут в общий строй и будут целиком, без остатка, посвящать себя полезному труду, лишь иногда отвлекаясь на маленькие радости по талонам.
А как же иначе? По-другому не получится. Ведь, хомо хомини люпус эст.
Ставьте лайки, подписывайтесь, делитесь в соцсетях и спасибо.