- Ты что, не можешь открыть пакет?
Я мучился с пакетом, пытаясь сковырнуть его пластмассовой ложкой. «Дай» - сказала она и, перевернув его, потянула за ленточку. Пакет открылся. Я был крайне удручён, а она посмеивалась надо мной со своей нежной жизнерадостной улыбкой.
Я был тайно влюблён в эту девушку. Ей было чуть более 30 лет, но она выглядела гораздо моложе: ухоженная, стройная, невероятно красивая. Девушка с потрясающим вкусом в одежде и косметике. Ничего в ней не было лишнего. Нежная, чуть загорелая кожа, гладкая, как бархат; русые волосы до плеч, заколотые блестящей заколкой; тёмно-карие глаза, в которых я терялся словно мальчик-подросток.
Когда она была рядом, тяжело было вытянуть из себя хотя бы полслова. Я хотел её больше жизни, но самым большим моим страхом было то, что она догадается или узнает о моих чувствах.
Она была замужем и, наверное, любила своего мужа и ребёнка. Даже если бы у меня был самый маленький шанс обратить на себя внимание этой прелестной нимфы, спустившейся из снов, вряд ли эти отношения привели бы к чему-то хорошему.
Осознание этого убивало меня. Я чувствовал безысходность, беспомощность и щемящее чувство одиночества. Мне не с кем было поделиться им: я знал, что друзья отнесутся к тому, что я чувствую, скептически. Их простые советы «забыть» или «забыться в объятиях другой» были слишком предсказуемы, чтобы спрашивать их взаправду.
Я продолжал тихо страдать и никто не мог мне помочь. Я стал хуже учиться, меня охватила жуткая депрессия и тоска. Родители забили тревогу и я, в конечном итоге, оказался у Виктора Петровича – известного в городе психиатра и психотерапевта.
Виктор Петрович год назад вылечил от суицидальных мыслей сына друзей нашей семьи. Парень страдал от сильнейшего стресса с тех пор, как погибла его любимая девушка. Терапия длилась долгих 4 года, но дала результат. Такая многолетняя перспектива меня совсем не радовала. Однако и продолжать жить как раньше я не мог.
Стареющий врач был весьма дружелюбен, всеми силами стараясь вызвать к себе доверие. Спрашивал меня об учёбе и образовании, о друзьях и образе жизни. Спросил и о том, не было ли у меня суицидальных мыслей – я ответил, что нет.
- Вы жалуетесь на апатию и бессилие. – сказал доктор. – Но не говорите мне истинных причин вашего беспокойства. Уныния. Если мы с вами не будем доверять друг другу, лечение не будет эффективным. Я не охочусь за деньгами пациентов любой ценой, поэтому, подумайте, вот о чём: для вас важнее собственные секреты или же ваше собственное состояние?
- Простите, я не понял вопроса.
- Полагаю, вы всё поняли. Вас мучает навязчивая сверхценная идея, отнимающая у вас силы жить. Я пока что не могу понять её природы, но поверьте мне – эта идея может, в конечном итоге, лишить вас жизни.
Я по-прежнему недоумевая смотрел на доктора.
- Я же говорил вам, что не хочу убивать себя.
- При данном типе депрессий это вопрос времени. Конечно, можно купировать такие мысли с помощью лекарств. Но, в конечном итоге, и они могут перестать действовать в достаточной для вас мере. Не говоря уже о побочных эффектах, под воздействием которых вы можете бросить их пить.
- А можно обойтись без лекарств?
- Возможно, если вы дадите мне более полную предысторию вашего состояния, мы сможем что-нибудь придумать.
Минуту я собирался с мыслями и, пересилив себя, рассказал ему о своей несчастной любви. Он выслушал меня на удивление спокойно и внимательно, после чего сделал какие-то пометки у себя в компьютере.
- Наверное, это у вас рядовой случай – с иронией сказал я. – Я сам всё выдумал, я должен забыть её… бла-бла-бла…
- Нет, ваш случай нетипичен. – ответил мне доктор.
Моему удивлению не было предела.
- Правда?
- Конечно. Вы желаете таблетку от любви. У меня есть такие. Но в вашем случае мне не хотелось бы давать вам их.
- Почему?
- Ваши чувства слишком возвышены и чисты, чтобы остаться без удовлетворения.
- Я снова не понимаю вас.
- Вы должны признаться ей.
- Нет.
- Успокойтесь. Я подготовлю вас так, что эта женщина не сможет вам отказать. Но есть один побочный эффект.
- Какой?
- Мои пациенты называли его «увядающий цветок». Иногда предвкушение бывает слаще, чем вкушение. И вам предстоит испытать это. Когда она забудется в ваших объятиях, она очень скоро станет вам ненужной.
- Этого не может быть!
- Вы сами всё увидите.
Доктор незаметно ввёл меня в гипнотический транс. Я проснулся с тяжелой головой и практически ничего не помнил. В сознании крутились какие-то странные фразы, сказанные голосом доктора, смысла которых я не понимал.
Виктор Петрович отправил меня домой, снабдив нужными лекарствами. Но я не стал их принимать. Силы и энергия вернулись ко мне сами. Я снова стал активным и жизнерадостным. Стал гулять с друзьями, веселился, ходил на учёбу в отличном расположении духа. И ни о чём не думал. Всего за один сеанс доктор поставил меня на ноги.
В конце недели я встретил её. Сразу же, как я увидел её, я как будто упал в обморок. Я ничего не помнил, перед глазами проносились тени и странные звуки. Голова кружилась.
Вдруг я обнаружил себя в каком-то узком помещении. Ксения глядела на меня с показной строгостью.
- Ты прекрасно знаешь, что я замужем. Мне никто не нужен, я люблю своего мужа и ребёнка.
Тут глаза Ксении наполнились влагой. Кинув мне «извини», она быстро покинула комнату.
Моя жизнь была разрушена. Со временем я стал припоминать, что творилось со мной в пережитом беспамятстве. Я говорил ей совершенно немыслимые вещи. Я говорил ей о своих самых сокровенных чувствах так искренне, как не смог бы признаться даже наедине с самим собой. Мне было очень плохо. Я незамедлительно поехал к Виктору Петровичу.
- Что вы наделали!? Зачем вы заставили меня это сделать?
- Чтобы вы увидели, что ваши чувства небезответны.
- Но они – безответны!
- Скоро вы поймёте, что это не так. Но вы поймёте и то, что вы полюбили не её, а нежные образ, далёкий от реальности.
Прошло ещё несколько дней. Каждый раз, когда я встречал её, она буквально убегала от меня. Но однажды она вдруг сама решила поговорить со мной.
- Знаешь, на самом деле, я давно замечала, что ты в меня тайно влюблён – призналась она. – Но… сам понимаешь. Я не могу ответить тебе взаимностью.
- Тогда зачем ты говоришь со мной?
- Сама не знаю…
Я внезапно получил лёгкий поцелуй.
- Я знаю, что это неправильно – сказала она. – Но я уже и забыла, что такое любовь.
- Ты счастлива с ним?
- Нет-нет, я очень счастлива. Но… понимаешь… всё уже не так, как прежде. Я забываю уже не только то, что такое любовь. Я уже забываю, что такое быть женщиной. А ты напомнил мне об этом. Заставил почувствовать это.
Мы забылись в долгом поцелуе. А этот вечер провели в близости наедине. Но это была и последняя наша близость. Как и говорил доктор, наша любовь быстро остыла, разбившись об обречённое чувство вины и долга. Я заинтересовал её лишь как нечто новое, забытое давно и навсегда. Вместе с новизной угас интерес.
Страстной любви недолог век. Она цветёт ярко, волнуя душу своими красками. И увядает тихо, без слёз, засыхая на холодном осеннем ветру.
Но, несмотря на то, что всё так быстро прошло, эта любовь была самой незабываемой в моей жизни.