Начало читайте здесь.
Перевод статьи Николаса Томпсона и Яна Бреммера «The AI Cold War That Threatens Us All», опубликованной 23.10.2018 в Wired.
В Китае правительственные чиновники наблюдали за арабской весной со всей внимательностью и беспокойством. В Пекине уже имеется самая совершенная в мире система интернет-контроля, динамически блокирующая огромное множество иностранных доменов, включая Google. Теперь Китай украсил свой Великий Файервол ещё более колючей проволокой. Китай разработал новые способы точечного отключения доступа в Интернет в отдельных зонах внутри городов, в том числе в крупном блоке в центре Пекина, где есть риск демонстраций. Также он обвешал весь Синцзян-Уйгурский автономный округ цифровыми устройствами после сильных протестов, которые распространялись через Интернет. Пекин, возможно, даже попытался создать общенациональный «включатель убийства».
Этот урезанный Интернет выглядит совсем не так, как оригинальная мечта World Wide Web, но тем не менее он процветает. К настоящему времени в нём насчитывается около 800 миллионов человек, которые занимаются сёрфингом, обмениваются сообщениями в чате и совершают покупки внутри своего Великого Файервола — почти столько же людей, сколько живут в США и Европе вместе взятых. И для многих китайцев растущее процветание среднего класса и определяет то, что онлайн-цензуру значительно легче перенести. «Дайте мне свободу» или же «Дайте мне процветание».
Китайский авторитаризм, усиленный под руководством Си Цзиньпина, безусловно, не помешал китайской технологической отрасли. За последнее десятилетие ведущие технологические компании Китая стали доминировать на своих внутренних рынках и конкурировать во всём мире. Они расширились за счёт приобретений в Юго-Восточной Азии. Компании Baidu и Tencent создали исследовательские центры в США, а Huawei продаёт передовое сетевое оборудование в Европе. Старый шёлковый путь нанизан на китайские волоконно-оптические кабели и сетевое оборудование.
Китай, как и любая другая страна, показал, что с некоторыми корректировками самодержавие вполне совместимо с эпохой Интернета. Но эти корректировки заставили сам Интернет начать разрываться, как два континента, трескающихся вдоль шва. Есть свободный, слегка регулируемый Интернет, где доминируют вундеркинды Силиконовой долины. И тогда есть авторитарная альтернатива Китая, основанная на массовых, национальных технологических гигантах, таких же инновационных, как и их западные коллеги.
Сегодня Китай не просто защищается от вирусного инакомыслия, редактируя неприятную информацию из Интернета. Правительство активно использует технологии как инструмент контроля. В городах Китая, в том числе в Синьцзяне, власти пытаются применять программное обеспечение для распознавания лиц и другие технологии, основанные на Искусственном Интеллекте, для обеспечения безопасности. В мае камеры распознавания лиц на стадионе Jiaxing Sports Center в Чжэцзяне привели к аресту преступника в розыске, который присутствовал на концерте. Его разыскивали с 2015 года за кражу картофеля стоимостью более 17 000 долларов. Облачная полицейская система Китая настроена для мониторинга семи категорий людей, в том числе тех, кто «подрывает стабильность». Страна также стремится создать систему, которая даст каждому гражданину и каждой компании социальный кредит: представьте, что ваш показатель социального кредита зависит от ваших покупок, вашего стиля вождения и правильности ваших политических взглядов.
Фундаментальная сила, влияющая на это изменение — это поворот от обороны к наступлению — это сдвиг в том, как энергия питается технологиями. В начале революция коммуникаций сделала компьютеры доступными для масс. Она соединила все устройства вместе в гигантскую глобальную сеть и сократила мир до размера вашей руки. Это была революция, которая давала возможности индивидууму — одинокому программисту, способному создавать программы; академику с возможностью проводить исследования на кончиках пальцев; диссиденту с новым и мощным способом организации сопротивления.
Сегодняшний этап цифровой революции отличается. Суперкомпьютер в вашем кармане также является и самонаводящимся устройством. Он отслеживает ваши «лайки», сохраняя запись всех, с кем вы говорите, всё, что вы покупаете, всё, что вы читаете, и весь маршрут, куда бы вы ни отправились. Ваш холодильник, ваш термостат, ваши умные часы и ваш автомобиль всё чаще и чаще отправляют информацию о вашем поведении в штаб-квартиру компании-разработчика. В будущем камеры безопасности будут отслеживать, как расширяются наши зрачки, а датчики на стене будут отслеживать нашу температуру тела.
В сегодняшнем цифровом мире, как в Китае, так и на Западе, власть начинает контролировать данные, их понимание и использование, чтобы влиять на поведение людей. Эта мощь будет расти с ростом нового поколения мобильных сетей. Помните, как это было похоже на волшебство, когда у нас появилась возможность просматривать реальные веб-страницы на iPhone второго поколения? Это был 3G — мобильный стандарт, который получил широкое распространение в середине 2000-х годов. Современные 4G-сети в несколько раз быстрее. Сети стандарта 5G будут намного быстрее. А когда мы можем делать что-то быстрее, мы делаем это больше и чаще, а это значит, что данные накапливаются.
Большинству людей уже трудно понять, а тем более контролировать, всю собранную о них информацию. И рычаг, который накапливается в агрегаторах данных, увеличится ещё сильне по мере того, как мы перейдём в эпоху ИИ.
Владимир Путин — технологический пионер, когда речь заходит о кибервойне и дезинформации. И у него есть мнение о том, что будет дальше с ИИ: «Тот, кто станет лидером в этой сфере, станет правителем мира».
В некотором смысле линия поведения Путина несколько перегружена. Искусственный Интеллект не является горой, которую может завоевать одна нация при помощи водородной бомбы, которую какая-нибудь страна начнёт развивать в первую очередь. Всё чаще ИИ просто работает с компьютерами; это широкий термин, описывающий системы, которые или учатся на примерах, или следуют правилам — они самостоятельно принимают решения. Тем не менее, это самый важный прогресс в информатике в нашем поколении. Сундар Пичаи (Sundar Pichai), генеральный директор Google, сравнил его с обнаружением электричества или огня.
Страна, которая стратегически и умело реализует технологии ИИ для всей своей рабочей силы, скорее всего, будет расти быстрее, даже если принять во внимание сбои, которые может вызвать ИИ. Города этой страны будут работать более эффективно, поскольку беспилотные автомобили и умная инфраструктура сокращают задержки дорожного движения. Крупнейшие предприятия этой страны будут иметь лучшие карты поведения потребителей. Население этой страны будет жить дольше, так как ИИ революционизирует диагностику и лечение болезней. Военные этой страны будут иметь больше власти, так как автономное оружие заменит солдат на поле битвы и пилотов в небе, а киберсолдаты ведут цифровые войны. «Я не могу придумать какую-либо задачу, в которой не произойдёт улучшение или ускорение, если её правильно интегрировать с ИИ», — говорит Уилл Ропер (Will Roper), помощник секретаря ВВС США.
И эти преимущества могут быть сопряжены политическим с интересом. Пока, по крайней мере, ИИ является централизирующей силой среди компаний и между странами. Чем больше данных вы собираете, тем лучше системы, которые вы можете построить; а лучшие системы позволяют собирать ещё больше данных. «ИИ будет централизован из-за входов, необходимых для его наполнения. Вам нужно много данных, и вам нужно много вычислительных мощностей», — говорит Тим Хванг (Tim Hwang), возглавляющий Инициативу по этике и руководству в Гарварде и Массачусетском технологическом институте.
Китай имеет два фундаментальных преимущества перед США в создании надёжной инфраструктуры ИИ, и оба они, как правило, представляют собой те преимущества, которые авторитарные государства имеют перед демократическими. Во-первых, это явный объём данных, созданных китайскими технологическими гигантами. Подумайте, сколько данных Facebook собирает у своих пользователей и как эти данные влияют на алгоритмы компании; теперь считают, что популярное приложение WeChat от Tencent в основном одновременно похоже на Facebook, Twitter и ваш банковский счёт в Интернете, всё в одном. В Китае примерно в три раза больше пользователей мобильных телефонов, чем в США, и пользователи этих телефонов тратят почти 50 раз больше средств на мобильные платежи. Китай, как пишет The Economist, является Саудовской Аравией данных. Защита данных в Китае растёт, но эта область всё ещё слабее, чем в США, и намного слабее, чем в Европе, что позволяет сборщикам данных более свободно использовать то, что они могут делать с тем, что они собирают. И правительство может получить доступ к личным данным по соображениям общественной или национальной безопасности без каких-либо правовых ограничений, с которыми столкнётся демократия.
Разумеется, данные — это ещё не всё: любая технологическая система зависит от целого набора инструментов, от своего программного обеспечения до процессоров до людей, которые очищают зашумленные входы и анализируют результаты. И есть многообещающие области ИИ, такие как обучение с подкрепление, которые генерируют свои собственные данные с нуля, используя множество вычислительных мощностей. Тем не менее, у Китая есть второе большое преимущество, поскольку мы переходим в эпоху ИИ, и это отношения между его крупнейшими компаниями и государством. В Китае компании частного сектора, находящиеся на переднем крае инноваций в области ИИ, чувствуют себя обязанными учитывать приоритеты государства. В соответствии с политикой коммунистические партийные комитеты внутри компаний расширились. В ноябре прошлого года Китай объявил компании Baidu, Alibaba, Tencent и iFlytek, китайскую компанию по разработке программного обеспечения для голосового управления, в качестве инаугурационных членов её «Национальной сборной по ИИ». Было ясно: идти вперёд, инвестировать, и правительство обеспечит, чтобы ваши прорывы получили бы рынок не только в Китае, но и за его пределами.
Во время первоначальной «холодной войны» США полагались на такие компании, как Lockheed, Northrop и Raytheon для разработки передовых стратегических технологий. Технически эти компании были частными. На практике их жизненно важная миссия обороны сделала их квази-субъектами. (Действительно, задолго до того, как фраза «слишком большой, чтобы потерпеть неудачу» использовалась по отношению к банку, она была применена к компании Lockheed).
Те компании, которые осуществляют ускоренный переход к сегодняшнему дню и находящиеся на переднем крае ИИ — Google, Facebook, Amazon, Apple и Microsoft, точно не надевают государственные флажки на свои лацканы. Прошлой весной сотрудники Google потребовали, чтобы компания вышла из сотрудничества с Пентагоном под названием Project Maven. Идея заключалась в использовании ИИ для распознавания изображений в миссиях Министерства обороны. В конечном итоге руководство Google сдалось. Должностные лица Министерства обороны были сильно разочарованы, особенно учитывая, что Google имеет ряд партнёрских отношений с китайскими технологическими компаниями. «Иронично работать с китайскими компаниями, как будто это не прямой канал для китайских военных», — говорит бывший министр обороны Эштон Картер (Ashton Carter), — «и при этом не желать работать с американскими военными, что намного прозрачнее и что отражает ценности нашего общества. Конечно, мы несовершенны, но мы не диктатура».
В окончании: начало новой холодной войны, видение будущего в 2022 году. Оставайтесь с нами и следите за эфиром — подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить.