«Любишь ты людей с червоточинкой», - говорит мне муж.
Ну, допустим, людей я люблю всяких разных. Но я, кажется, понимаю, что он имеет в виду.
Одним из императивов, привитых мне в детстве, был, не смейтесь: «главное — помогать людям». И я решила, что это действительно – главное. Я до сих пор готова бросить всё, если нужна моя помощь. И получилось, что движение возникает в основном реактивно – кому-то нужно помочь, я двигаюсь; моя собственная потребность в движении гораздо слабее и, так сказать, факультативна. Мне плохо удаются собственные задумки, а если надо принести пользу или послужить материалом для эксперимента, всё получается на ура. И мне хорошо, и проект выигрывает.
Скажите, а как помочь тому, кому это не нужно? Кто достаточно силен, целен и уверен в себе, чтобы сделать всё самому? Кто не нуждается в моей помощи, и, как следствие, во мне?
Мне нравится дополнять до целого. Это как собирать разбитое блюдце из осколочков. Некоторых кусочков не хватает; я их сочиняю из других материалов. Человеческое несовершенство – как трещинки, как неровности, как впадины и выпуклости. Я цепляюсь за них, как скалолаз. Я узнаю, запоминаю их – мне нравится знать о людях. Я создаю себе ямку там, где у тебя выпуклость, и мы ненадолго образуем целое, более совершенное, чем ты или я по отдельности. Если человек идеален, он для меня гладок и неприступен – зацепиться не за что, и непостижим.
Кроме того, идеально сделанная вещь или человек не дает возможности разобраться «как это устроено». Я с большей теплотой вспоминаю балет «Спящая Красавица», который танцевали ученики-старшекурсники, чем высокопрофессиональный постановки. Когда главный герой, не рассчитав, влетает в портьеру, или маленькая танцовщица сбивается с ноги, потом справляется и танцует дальше, понимаешь, какой это труд, как круты ребята, возникает сочувствие, сопереживание.
И еще один момент. Совершенство – это симметрия, равновесие, отсутствие движения. Движение – это стремление, перекос, избыток или недостаток. Я люблю движение. И мне очень тяжело даётся «индифферентность», состояние покоя. А если честно, не даётся совсем. В совершенстве нет движения, которое я могла бы уловить, подхватить, включиться. Возможно, оно есть внутри, но мне-то туда не попасть!
«А где у тебя червоточинка?» - спрашиваю я мужа.
«В голове, конечно», - отвечает он.
Юлия Гречушкина, специально для ШТС и театра "Сова"