Что писал Карранза о человеке в "Философии оружия"

... Ибо ясно, что если человек имеет работу и подвергается страданиям, то он сам ищет их и берет своими руками. И хотя он и родился нагим, лишенным всех удобств, покрытый только тонкой поверхностью кожи, что любая вещь, даже очень маленькая, сломается, он не был без божественного провидения, и Бог не творил без зрелого совета, поскольку знал очень хорошо, насколько светлее человек должен быть, воспользовавшись внешними чувствами, чем все другие животные, и что они должны были подчиняться приоритету понимания, не думая о том, когда он хотел уже закончить дело. И по этой причине было не целесообразно, чтобы инструменты были такими же сильными и прочными, как и у наглых и жестоких. Прежде, чем внимательные и проницательные станут таковыми, никто не будет таким смелым, чтобы сказать, что Бог проявил больше милости к другим животным, чем к человеку, потому что, несмотря на то, что Бог поднял его из такой низкой материи, как шлам Земли, человек не по этой причине потерял свое достоинство и величие,— потому что это одна работа, которую Бог творил своими руками, чтобы показать свою бесконечную силу и знание, которая была не из-за отсутствия чего-то лучшего,— создания неба, солнца, луны и звезд,— это довольно очевидно, что благородные вещи их не минули, чтобы создать их. Бог хотел создать человека из глины, чтобы смягчить его высокомерие и подавить самомнение и спесь, подразумевая, что он не должен заниматься низшими вещами этого нижнего мира или делать как делают глупцы, что всё их счастье заканчивается жизнью, а для того, чтобы человек знал, что он увидит вечную жизнь, выразив свои мысли на небо и осознав это, поднимет глаза и дух, вздохнет за свою старую и истинную родину, потому что Бог мог сделать человека сильным, даже сильнее, чем лев и таким же проворным, как слуга, и таким крепким, чтобы противостоять всему, и ничто не могло бы оскорбить его. Но он хотел, чтобы это было из хрупкой скромности, чтобы он быстрее оказался у созерцания своего создателя, и чтобы человек понял, что когда всё его раздражает и ранит на Земле,— он не родился, чтобы увековечить себя, а чтобы служить в качестве сосуда, некого хранилища, пока божественная воля не захочет чего-то другого. И потому, что человек часть этого божества и уроженец неба, никто не сравнивает его больше с другими животными.